— Не захотела, — сказал Ив Монтан. Не понял моей провокации.
— Могла бы просто не пойти — и все. Зачем было отдавать билет? Демонстрация…
Я совсем близко подвела его к нужной мысли. Он должен был сказать: «Тогда я не встретил бы тебя…»
— Конечно, некрасиво, — согласился Ив Монтан.
— Тогда вы не встретили бы меня, — прямо сказала я Мне надоели намёки.
— Она хотела, чтобы я понял. И я понял, только не то, что она хотела.
Я почувствовала, что не в силах переключить его внимание с блондинки на себя.
— Сколько вам лет? — Я решила переключить внимание на него самого, а заодно поближе познакомиться.
— Тридцать один.
— Вы женаты?
— Женат.
— А как её зовут?
— Так же, как тебя.
— Вы её любите?
Ив Монтан напряжённо задумался.
— Конечно, — вспомнил он. Было непонятно, о чем думал так долго. Для того чтобы так ответить, можно было не думать вообще.
— А как же блондинка? — удивилась я.
— Блондинка — это блондинка, а жена — это жена.
— А я — это я?
— А ты — это ты.
Вспарывая воду, прошёл речной трамвайчик. Кто-то возвращался на нем из своего свадебного путешествия.
— Но я так не хочу.
— А как ты хочешь?
— Я хочу, чтобы жена — это я, блондинка — это я и я — это я. Всю жизнь.
— Конечно, человек должен заниматься одним делом и жить с одной женщиной. Но бывает, что не найдёшь своего дела и не встретишь свою женщину. Все бывает, как бывает, а не так, как хочешь, чтобы было. Поэтому надо уметь радоваться тому, что есть, а не печалиться о том, чего нет.
— А я так не хочу! Я так не буду!
— Будешь. Все так живут.
Моя мама во всем видит проблемы, а Ив Монтан ни в чем не видит никаких проблем. С мамой я, как бестолковый альпинист, постоянно преодолеваю горные вершины. А с Ивом Монтаном я бреду по пустыне Каракумы и не вижу ни одного холмика.
— А я знаю, почему блондинка не пошла с вами в театр.
— Почему? — он обернулся.
— Потому, что вы инструктор. Учите, как плавать, а сами не плаваете. Учите, как жить, а сами не живёте.
— Дурочка, — сказал Ив Монтан. — В восемнадцать лет я такой же был.
— А вы не помните себя в восемнадцать лет.
— Откуда ты знаешь?
— Вы сами сказали.
Я поднялась, стала натягивать свою «майку».
Ив Монтан достал папиросу, поставил ноги на санки — так, будто собирался скатиться. Но полозья были ржавые, вместо снега — камни. Да и куда ему было ехать? Разве что в реку… Мне вдруг стало неудобно бросать его одного в чужом городе на выброшенных санках.
— Хотите, я вас домой провожу? — предложила я.
— Ты что, обиделась? — заподозрил он.
