— Почему?
— Таких, как ты, больше нет. А таких, как я, полный зоопарк.
Девочка с восхищением посмотрела на Шлепу. Она тоже предчувствовала, что таких больше нет, и Никитин подтвердил ее предчувствия.
— Зачем ты сюда залез? — спросил Шлепа.
— Так… — сказал Никитин.
— Но какая-то сверхзадача у тебя была?
— Была. Погладить гималайского медведя.
— И все?
— Все.
— Эгоизм, — сказал Шлепа.
— Почему? — не понял Никитин.
— Ты залез в клетку, вместо того чтобы выполнять свои обязанности.
— О каких обязанностях ты говоришь?
— Об обязанностях каждого человека перед другими людьми.
— Но почему эгоизм? Я залез в клетку — кому от этого плохо?
— А кому от этого хорошо? Это никому не надо — ни тебе, ни другим.
— Медведю, — сказал Никитин. — Ему со мной веселее.
— А перед медведем у тебя нет обязательств. Его интересы можно не учитывать.
Медведь приподнял морду и глухо заворчал.
— Ой! — сказала девочка.
— Вы идите, — предложил Никитин.
— Мы тебя рядом покараулим, — пообещал Шлепа.
Они отошли к площадке молодняка, сели на качалку и стали качаться.
— А я музыкальную мясорубку придумал! — крикнул Шлепа. — По принципу шарманки: можно будет крутить ручку и слушать музыку.
Шлепа учитывал интересы домохозяйки и совершенно не учитывал интересов Саруханяна.
Никитин вернулся на место — в угол и стал думать о своих обязанностях перед другими людьми. У каждого человека есть несколько кругов обязанностей — малых и больших, главных и второстепенных. Жена у Никитина в слезах, дочь — в диатезе, значит, он не выполняет своих прямых и конкретных обязанностей перед самыми близкими людьми. Другие, незнакомые люди пользуются мясорубками-динозаврами — значит, Никитин не выполняет обязанностей и перед более широким кругом людей.
А еще существуют обязательства, которые человек принимаете рождением, потому что он родился человеком, а не гималайским медведем, например.
Конечно, гималайский медведь имеет познавательное значение, но эту роль может выполнить любой другой гималайский медведь. Не этот, так следующий. А обязанности Никитина может выполнить только он один. Так что получается: заменить медведя легко, а заменить Никитина невозможно.
— Медведь… — тихо позвал Никитин. — Отпусти меня…
Он подошел к гималайскому медведю, присел возле него на корточки и стал гладить его по холке, по длинной черной морде. Медведь медленно мигал, голова у него была большая и теплая.
Никитин гладил медведя — делал то, зачем пришел в клетку. Он пришел, чтобы взорвать свои и человеческие привычки, но сейчас уже не помнил об этой своей изначальной цели.
