– Ну.
– Это был княжий кастелян, Тордак. Прихвостень. Слизняк и гад!
– Прихвостень чей, позвольте узнать?
– Сестрицы моей, Дрипи. По ее приказу они выследили меня на горной тропе. Вероятно, у них и не было умысла убивать меня. Сестрица любит растягивать удовольствие надолго, поверьте. То, что со мной случилось, было очередным «показательным уроком», как Дрипи это называет… Я не стала бы жаловаться отцу, она знает. Просто приползла бы во дворец спустя два дня. В крови, избитая, голодная. Сказала бы, что на меня напали разбойники. Какое бы удовольствие это доставило бы Дрипи! Я знаю. Раньше она проделывала похожие штучки, но не в таких масштабах…
– Но во дворец вы не вернулись, – сказал огр.
– Нет. Меня спас дракон. Не было это похищением, как многие думают. Я лежала, в крови, не в силах встать – так отходили Тордаковы подонки меня своими дубинками. На несколько минут потеряла сознание, затем услышал шум крыльев. Чья-то огромная лапа подняла меня с камней. Затем я очнулась вновь, уже в пещере… С драконом наедине.
– Понимаю.
– Что вы понимаете? Что? – прошипела княжна.
– С подобным я сталкивался.
– Этот дракон – единственное существо, которое отнеслось ко мне по-человечески!
– То есть?
– А говорите, что понимаете!
– Не кричите, здесь много народа. Если, конечно, намерены сохранить инкогнито.
Ципи отдышалась от нового приступа ярости. Должно быть, сестрица ее просто вулкан, подумал Браги.
– Дракон… Он не чудовище. Его нельзя убивать! Неужели не понимаете? Да, я рассказываю вам историю бедной княжны, которая с младенчества страдала от террора своей сестры-близняшки. Дрипи всегда была сильнее. Она полна ненависти. Любит причинять боль, устанавливать всюду свою власть. Наш отец потакал ее капризам, смотрел только на нее, мимо меня! Теперь я вовсе перестала существовать для него.
– Но он же ищет!
– Формальность. Ему было бы легче спихнуть все на дракона. Дракона убьют, меня, вероятно, прикончат втихаря, чтобы устранить помеху. Я помеха. Дрипи хочет править этими землями. Она ничего от меня не скрывала.
– Почему же вы с отцом своим не пытались говорить начистоту?
– Это кажется легким со стороны. По-правде… Словом, единственная его любовь после смерти нашей матери, это Дрипи. Милая, обожаемая дочурка, которой ни в чем не отказа. А я только тень, бледное отражение, у которого нет шансов на будущее. Моя смерть не будет для Жинда трагедией. Дрипи позаботится, чтобы все было красиво. Рыцарь победит дракона, так? Но девицу не спасет, потому что коварное чудовище убило ее прежде, чем храбрый воитель прикончил его. А кобольды извлекут из этой истории свою выгоду.
