– Тебя украсит лишь один – от секиры палача!
Нашу пикировку прервала чья-то уверенная поступь в коридоре. Затем в дверь осторожно постучали. Я изумился. В этой гостинице вышибание дверей – обыденное дело, а простой удар сапога в дверное полотно – верх вежливости.
Впрочем, изумлялся я недолго. Подошедший к номеру человек вошел, не дожидаясь ответа на свой стук.
– Сенешаль Ги де Маньяр, служба королевского прево, – отрекомендовался пришелец. На вид было ему лет тридцать. Чуть выше среднего роста, худощавый, пластика движений гибкая, отточенная, опасная… На пальце сверкал перстень с камнем рубинового цвета. Но был то не рубин – орханит. Вот даже как… Неплохо для провинциального сенешаля.
– Можете не представляться, я посмотрел ваши имена в гостиничной книге. Лихо вы разобрались с людьми Рыжего, поздравляю…
Изабо буркнула что-то неразборчивое. Оставшийся сейчас в ее распоряжении арсенал позволял штопать рассеченные щеки – и не более того. Хотя, может быть, сестричка и затаила что-то на черный день… Но едва ли. Трудно придумать что-то чернее того переплета, в который мы угодили тут по ее милости.
– Вы захватили кого-то из тех, кто оставался на улице? – спросил я.
– Увы… – помрачнел Маньяр. – Кони у них оказались не в пример нашим.
– Вообще-то я знавал здешнего сенешаля… – осторожно сказал я. Обвинять в самозванстве человека, чьи солдаты наводнили гостиницу, не хотелось.
– Старика Роже Ютена? – уточнил Маньяр. – Он-то мне и продал должность два месяца назад. Я, знаете ли, сын владельца старинного, и, скажу не хвастаясь, весьма богатого майората. Но – третий сын. Вот и приходится искать счастья на чужбине.
С этими словами сенешаль занялся странным делом – внимательно осмотрел один угол номера Изабо, второй… Словно надеялся, что именно здесь притаилось ожидающее его на чужбине счастье.
– Вы что-то ищите? – спросил я, уже зная – что.
– Где-то тут должен быть мой любимый ручной паучок… – ничуть не смутился Маньяр.
– Не этот ли? – Я поднял крышку с медальона матери (лишь его я успел взять с собой перед попыткой прорыва). Под крышкой оказалось достаточно места – и там удобно устроился паук – тот самый, с рубиновой искрой на брюшке.
– Именно он, – подтвердил сенешаль. Осторожно отлепил от брюшка крупинку орханита, убрал в крохотный серебряный футлярчик. И небрежным щелчком отправил «любимого паучка» на пол.
Изабо медленно багровела от злости. Поднеся к уху свой перстень, Маньяр мог с расстояния в пару лиг прекрасно слышать все, что говорилось поблизости от крупинки… Вот так-то, сестрица. Не стоило брезгливо воротить нос от обитателя паутины, стоило присмотреться повнимательнее.
