У входной двери послышался шум, Броган насторожился. Не может быть, чтобы уже наступило утро.
Дверь распахнулась, и он понял, что полицейские явились не за ним. По проходу между камерами двое дюжих полицейских тащили отчаянно сопротивлявшегося арестанта.
— Отпустите меня, мерзавцы! — раздался женский голос, и вновь прибывшая сопроводила требование набором таких замысловатых, отборных ругательств, которые и привычного к соленым выражениям матроса могли бы привести в некоторое замешательство.
Ругательства тем более впечатляли, что выкрикивались они женщиной.
Разбуженные обитатели тюрьмы немедленно отреагировали свистом и мяуканьем.
— Тащите ее сюда, приятели!
— Покажи им, почем фунт лиха, девушка! — Отдайте ее мне, я о ней позабочусь!
Полицейские с проклятиями волокли девицу по проходу, а надзиратель тюрьмы колыхался сзади, на ходу выбирая из связки нужный ключ.
— Ой! — взвыл вдруг один из охранников. — Она меня укусила! Бикфорд!
— Держи ее, Суинтон, держи, — бормотал Бикфорд. — Здесь темно, камеры не пронумерованы… А мне надо найти свободную…
— Уберите руки! — орала женщина, — Недоумки, подонки, отпустите меня!
Второй охранник громко охнул от боли, когда девушка с силой наступила ему на ногу.
— Выбирай поскорее, Бикфорд! Любую!
— Эй, в моей камере хватит места на двоих, — предложил один из заключенных.
Броган молчал. При свете фонаря он увидел лишь разметавшиеся белокурые волосы, светло желтую юбку да блеснувшие белые зубы.
Первый полицейский, Суинтон, громко вскрикнул, почувствовав, как жемчужные зубки снова вонзились в его тело.
— Черт тебя побери, Бикфорд! Шевелись! Наконец надзиратель с торжествующим видом поднял вверх найденный ключ.
— Вот он! — Он отпер дверь пустой камеры, находившейся по правую сторону от камеры Брогана.
— Эй, постойте, — запротестовал тот. — Нельзя ли ее поместить в другую?
— Извини, приятель, — прохрипел Бикфорд, распахивая дверь камеры. — Она до тебя не доберется, тут прочная металлическая решетка. Не бойся!
Суинтон снова застонал от боли: белокурая девица ударила его локтем в живот.
— Остерегайся зубов, — предупредил другой полицейский, опасливо пытаясь перехватить обтянутую шелком неугомонную руку, явно нацелившуюся выцарапать ему глаза.
Полицейские попытались втолкнуть девушку в камеру, но отчаяние придало ей силы. Она лягалась, кусалась, попутно осыпая своих стражей бранью.
Суинтон наконец потерял терпение.
— Послушай, девушка, я сыт по горло твоими штучками! — Он изо всех сил швырнул ее на решетку, и на какое-то время она перестала сопротивляться.
