Из весеннего дневника | страница 2
– Посмотри, Нинет, как этот мост похож на… на площадь Согласия в Лондоне, – говорил он.
Я за границей не бывала, но соглашалась, что похож. Может быть, и правда похож – чего же без толку спорить.
– Когда я поднимался на Риги… Ригикульм…
Все слушали с завистью, a beau-frère Васенька вдруг загоготал, как дикий вепрь, и говорит: «Врешь, Ванька, никогда ты в Риге не бывал».
Вышло ужасно глупо. Все стали ухмыляться, а Васенька начал подпевать: «Вре-ешь, вре-ешь»…
Жан, чтобы поставить его на место, сказал, что в обществе не принято петь, когда стоишь на коночной площадке. Но тут вмешался кондуктор.
– Како тако обчество? Мы уже второй год, как в город перешедчи. Не обчество, стало, а городские.
– Я говорю о высшем обществе, – поставил его на место Жан. – О высшем, а не о конно-железнодорожном.
У Черной речки мы вылезли и решили взять извозчика до ресторана.
Но извозчик нашелся только один и до того пьяный, что его нельзя было даже поставить на место.
Пришлось идти пешком.
Ветер дул с Васенькиной стороны, и я все время думала, как дохнет моль.
Должно быть, ужасные страдания!…
На набережной сидела целая дивизия свежемобилизованных хулиганов и делилась впечатлениями на наш счет. Это было неприятно.
У входа в ресторан Жан долго умилялся картиной природы и говорил, что весной пробуждается жизнь.
– Какая красота! – твердил он. – Река точно серебро! Берега точно изумруд! Небо точно бирюза!… Горизонт – точно золото!
Он говорил очень поэтично, хотя несколько ювелирно.
– А этот чудный аромат распускающихся почек!… Beau-frère Васенька потянул носом и с уважением
произнес:
– Ну! И нюх же у тебя! Действительно, на веранде кто-то почки в мадере уплетает.
Мы прошли на веранду, и лакей спросил, что мы желаем на ужин. Но Жан сразу поставил его на место, заказав три стакана морсу.
Откушав, мы наняли лодку и поехали к взморью.
Я сидела на руле и на какой-то корявой палке. Было очень неловко, но палку вытащить было нельзя. Жан говорил, что лодка при этом перевернется.
Beau-frère Васенька болтал веслами, языком и ногами и кричал, что задел веслом рыбу. Жан вспоминал, что был знаком с одним графом, членом яхт-клуба, и показывал, как этот граф рассказывал, как греб один князь. Лодка при этом ползла боком и тыкалась кормой в берега.
Рядом с нами плыли на ялике какие-то нахалы и веселились на наш счет. Они не слышали, что Жан рассказывает, и не понимали, что так гребет князь по рассказу графа, а думали, должно быть, что это Жан сам не умеет.