Вышибала все стоял позади меня, от него шла волна жара, как от батареи центрального отопления.
– Рей, исчезни, – велел мужчина, – и рассчитай Хьюи. Отдай ему его деньги, вычтя то, что дал ему Джек, и закрой за собой дверь.
Дверь за вышибалой закрылась. Мужчина посмотрел на Эрика, который смотрел на меня, улыбнулся и тоже перевел взгляд на меня.
– Не бери в голову, Эрик, – сказал он. – Все мы ошибаемся. Нужно было ехать на автобусе.
Сирил Киннер был очень-очень толст. Из тех жирдяев, которые служат «эталоном» обычным толстякам. Он был лыс, а длинные, подкрученные вверх усы зрительно удлиняли его лицо чуть ли не на целый фут. С одной стороны, это лицо можно было назвать приятным – физиономия преуспевающего фермера или армейского офицера, когда-то служившего в Индии, а ныне имеющего автомобильный бизнес. Однако все портили глаза – это были глаза хорька, с темными зрачками и белками цвета начинки рыбных палочек.
И к тому же он был ростом всего пять футов и два дюйма.
– Здравствуйте, мистер Киннер, – поздоровался я.
– Ну что ты там стоишь, – сказал он. – Иди к нам. – Он рассмеялся. – «Идите к нам, идите к нам, мы солдаты Господа»[5], – пропел он. – Джой, принеси Джеку выпить. Что будешь пить, виски? Принеси Джеку виски.
Я спустился вниз по лестнице, отделанной стеновыми панелями из кедра.
Из остальных мужчин, сидевших за столом, один был стройным и элегантным с благородной сединой в дорогом, тестированном на ветер парике, второй выглядел так, будто вместо туфель с радостью надел бы к смокингу резиновые сапоги, а третий был просто мелкой крысой с крысиным, постоянно испуганным личиком.
– Садись, Джек, – предложил Киннер.
Я сел на диван рядом с самой привлекательной из девиц. Она была довольно стройной длинноволосой блондинкой с милым личиком. Лет десять назад с такой внешностью она могла бы сделать карьеру в модельном бизнесе (я имею в виду в рекламе) или сыграть в кино, но даже если бы эти дороги 70-х годов были для нес открыты, по ее виду можно было точно сказать: ей пофигу. Перед тем как я сел, она улыбалась в свой стакан, когда я сел, она улыбнулась мне, а потом опять с улыбкой уткнулась в стакан.
Девушка по имени Джой принесла мне выпить. Она буквально сошла с фотографии Харрисона Маркса.[6]
– Ваше здоровье, мистер Киннер, – сказал я.
– Твое здоровье, Джек, – сказал он. – Всего тебе. – Мы с Киннером выпили. Остальные продолжали смотреть на нас.
– Надеюсь, я не помешал, – сказал я.
