– Да, – сказал я, – Фрэнк любил футбол. В детстве он всегда ходил на матчи.
– Я даже не поверил, когда услышал, – сказал Кейт. – Я имею в виду, я страшно удивился, когда он не появился к вечерней смене – Фрэнк всегда был пунктуальным, приходил первым. И пил только полстакана – ну, вы понимаете. Он всегда говорил, что оставляет машину, когда хочет выпить, чтобы получить удовольствие.
– Я знаю, – сказал я. – Фрэнк всегда был осторожен.
Повисло молчание.
– До сих пор не верится, – сказал Кейт.
Мы выпили, и я пустил бутылку по кругу.
– Все любили Фрэнка, – сказал Эдди.
Опять наступило молчание.
– Он много хорошего рассказывал о вас, мистер Картер, – сказал Кейт. – Всегда говорил, что восхищается вами, тем, как хорошо у вас идут дела.
Фрэнк действительно так говорил обо мне окружающим. Возможно, он даже так считал.
– Забавная штука получается, – сказал Эдди. – Знаешь парня шесть лет, видишь его тихим и уравновешенным – ни драк, ни пьянок, и вдруг он срывается с катушек, выпивает целую бутылку виски, садится за руль, начинает гнать во весь опор, срывается в карьер и заканчивает свой путь в трех футах от воды. Все это, понимаете ли, как-то неправильно, чертовски неправильно. – Он залпом опустошил свой стакан. – Такого не должно было случиться. С кем угодно, только не с Фрэнком. Он же был одним из лучших.
Его глаза стали наполняться слезами. Он сунул в рот сигарету, я налил ему еще виски. Он никак не мог найти спички, и я дал ему прикурить.
– Спасибо, – сдавленным голосом проговорил он. Неважно, что именно вызвало у Эдди такие бурные эмоции – виски или неподдельная скорбь по Фрэнку, – главное, что в настоящий момент он искренне верил в свои слова.
Некоторое время все молчали, наконец я сказал:
– А вам не кажется, что все это он сделал нарочно?
Оба удивленно посмотрели на меня.
– Что? Покончил с собой? – спросил Кейт.
Я промолчал.
Кейт на секунду отвернулся, потом снова посмотрел на меня, на этот раз с какой-то странной полуулыбкой.
– Нет, – уверенно проговорил он. – Чтобы Фрэнк? Покончил с собой? Да вы что!
Я продолжал наблюдать за ним. Полуулыбка исчезла, и на его лице появилось недоверчивое выражение.
– А зачем?
– Это-то мне и интересно, – сказал я.
– Да ладно, – махнул он рукой. – Фрэнк был… он… был… я имею в виду, он был не из тех, кто ввязывается в какую-нибудь дрянь, ну, лезет туда, откуда нет выхода. У него не было проблем, я знаю. Я хочу сказать, я бы знал. Черт, мы же работали вместе, виделись каждый день в течение последнего года. Это вылезло бы наружу.
