– Моя дочь хорошо ведет себя, мистер Терстон? – поинтересовался Бошан, сидевший на противоположном конце стола.
– Можете не сомневаться, мистер Бошан. Я просто очарован.
Камилла, судя по блеску в глазах, появлявшемуся, стоило ей посмотреть в сторону Иеремии, испытывала к соседу тоже самое чувство. Однако все оставшееся время до конца ленча она держалась с подобающей девушке скромностью, заставив Иеремию ощутить неловкость лишь тогда, когда все вышли на прогулку в парк.
– Вы считаете меня недостаточно взрослой, чтобы воспринимать меня всерьез, правда? – Склонив голову набок, Камилла посмотрела ему в глаза.
Они продолжали идти по дорожке, и он сделал вид, будто не обратил на это внимания.
– Что вы имеете в виду, Камилла?
– Вы знаете, что я имею в виду.
– Я отношусь к вам вполне серьезно. Вы умная девушка.
– Но вы считаете меня ребенком. – Камилла казалась раздосадованной.
– Вы очаровательный ребенок, Камилла. – Иеремия тепло улыбнулся, однако это тепло не шло ни в какое сравнение с огнем, пылавшим в ее глазах.
Камилла смотрела на него почти со злобой.
– Я уже не ребенок. Мне семнадцать лет, – проговорила она так, будто ей перевалило за девяносто, однако Иеремия не стал смеяться.
– Мне сорок три года. По возрасту я гожусь вам в отцы, Камилла. В том, что вас считают ребенком, нет ничего плохого! Вы не успеете оглянуться, как повзрослеете, и тогда вам захочется, чтобы вас опять считали молоденькой.
– Но я все равно не ребенок, а вы не мой отец.
– Желал бы я им быть... – нарочито спокойно сказал Иеремия, но глаза Камиллы по-прежнему метали искры.
– Ничего вы не желаете. Это неправда. Я видела, как вы смотрели на меня, когда мы танцевали вчера вечером. Но сегодня вы без конца напоминаете самому себе, что я дочь Орвиля Бошана и всего лишь маленькая девочка. Но я не ребенок. Во мне гораздо больше женского, чем вам кажется.
С этими словами Камилла прижалась к Иеремии всем телом и поцеловала его в губы. Терстон до того растерялся, что сделал шаг назад, но почувствовал, что может двигаться лишь в одну сторону – ей навстречу. Он позволил желанию одержать верх над разумом и привлек девушку к себе, целуя ее со всей страстью, на какую был способен. А когда их губы наконец разъединились, Иеремия с ужасом осознал, что он наделал. Терстон даже не вспомнил, что именно она поцеловала его первой.
– Камилла... Мисс Бошан... Я должен извиниться...
– Не говорите глупостей... Это я вас поцеловала... – Казалось, она ничуть не утратила хладнокровия, и, когда из-за поворота тропинки показались остальные, она как ни в чем не бывало протянула Иеремии руку. – Пойдемте дальше, пока никто ничего не заметил...
