Радости было просто море, с обеих сторон. Почему бабушка не приехала?
Разбирали подарки. А это — кому?
Включили для дедушки видео. Вот мы перевернулись, а вот сели, а вот пытаемся ходить.
Дедушка утопал в любви и радости. Все были рады, неожиданной встрече.
До конца дня, крутилась эта карусель радостного возбуждения.
Вечером, после ужина, Риккардо вывел дочь на балкон. Было немного прохладно. И Риккардо решил не тянуть.
— Понимаешь, мне твоя мама поручила…
— Познакомиться со всеми твоими «русскими» друзьями. Но ведь у тебя много друзей, тут, которые говорят по-русски?
— Конечно, есть.
Ответила она.
— Ты можешь мне устроить встречи с ними, со всеми. И лучше в неформальной обстановке. Кафе, клуб, дискотека. Всё, что угодно.
— Ты, что, хочешь ходить по молодёжным тусовкам?
С усмешкой спросила дочь.
— Да. Это то, что мне нужно.
— Мама, тебе всё объяснит. Потом.
— Так куда мы завтра идём?
— Вот у меня есть список — посмотри.
В Париже и пригородах, обнаружилось восемь «русских» клубов. Более десяти кафе и ресторанов, где также собирались, русскоговорящие. И четыре дискотеки, где бывало много «русских».
Риккардо, везде представлялся писателем, который пишет книгу, о молодом поколении эмигрантов. Дочь ему ассистировала.
За два дня, они посетили четырнадцать заведений. И везде, Риккардо оставлял о себе, только приятные воспоминания.
Обязательно знакомился с хозяевами заведений и подписывал с ними контракты, на разрешение беседовать с молодежью и использование этих материалов в своей книге. Разумеется — платил им.
Он заигрывал с девчонками. И дочь была в ужасе.
Он пил с ребятами водку. И потом, ночью, его приходилось «отхаживать».
Везде сорил деньгами и с видом заправского писателя, записывал «исповеди» молодых людей, на диктофон.
Не обошлось и без инцидентов.
В одном из клубов, завсегдатаи, решив, что нерусский дядечка «снял» молоденькую русскую. И решили за неё вступиться.
Тем более, что «нерусские», в последнее время — вообще не захаживали в это заведение. Было несколько стычек с ними. Об этом даже в газетах писали.
А тут…
Наглый, самоуверенный итальянец. Всем улыбается. Угощает. И всё, чего-то вынюхивает.
— Эй, папаша.
Обратился к Риккардо, здоровяк, под два метра, ростом. С причёской — под Брюса Виллиса. То есть бритый наголо. Бритоголовый. Правильно. И накачанный, как Шварцнегер в молодости.
За ним, ещё трое, поднимались со своих мест.
Риккардо, в этот момент, как раз, записывал рассказ девочки из Омска, которая во Франции уже шесть лет. И как ей не хватает общения…
