На Ильинке биржа котировала червонец, а рядом на параллельной, Никольской, тротуары кишели валютчиками – «даю червонцы, беру червонцы», «даю рыжики, беру рыжики» – золотые монеты дореволюционной чеканки.
Улицы определились по ассортименту торговли: Мясницкая – технические, скобяные изделия; Никольская – оптово-текстильные товары; Тверская, Петровка, Кузнецкий мост – ширпотреб, обувь, готовое платье, галантерея, культтовары. Горланила на всю округу «Сухаревка». Базарила птицами, щенками не менее голосистая «Труба» (Трубная площадь).
А в катакомбах китайской стены ютилось несметное количество беспризорных ребят. И здесь же рядом с их трущобами у подножия стены от Никольских до Ильинских ворот шла торговля в развал литературой – городок букинистов.
Молодость моего поколения прошла, вплотную соприкоснувшись с бытом и нравами того времени. Кто-то крепко увяз в затягивающей трясине сладкой нэповской жизни; кто-то коснулся ее краешком своего существования, учуяв, что угарный чад грозит серьезным отравлением; кто-то упорно шагал против ветра соблазнов, широко открывая молодежи ворота стадионов для выхода на свежий воздух.
Орудуя с молотком и зубилом под началом опытных слесарей, восстанавливающих тракторы «Холт», «Клейтон», «Рустон» и собирающих сельскохозяйственные машины и орудия – жатки, лобогрейки, косилки, сеялки, я ждал с нетерпением гудка, чтобы, отмыв «трудовые руки» пастой нежно-розового цвета «Чистоль», отправиться на удовлетворение личных духовных запросов.
Куда сегодня после работы? Каждодневный вопрос вопросов. Футбол уже довольно прочно обосновался в моем сердце. Рядом с мастерскими был расположен МКЛ – Московский клуб лыжников, сохранивший на своем стадионе небольшое футбольное поле и прекрасный павильон, так называемый «царский», он и сейчас цел: находится при спортивном комплексе «Юных пионеров» на Ленинградском проспекте.
Конечно, туда после работы на маленькое футбольное поле спешили мы: Николай служил вместе со мной, а Александр по соседству, на Петровском огороде. Сейчас это когда-то открытое картофельное поле застроено жилыми кварталами, прилегающими к Беговой улице. Тогда же на этом огороде я сидел в шалаше с незаряженной берданкой, выполняя общественные обязанности по охране картошки в ночное время.
В кружке самодеятельности бывшей Солдатенковской больницы, ныне имени С. П. Боткина, расположенной бок о бок с мастерскими, была театральная секция. В ней мы и искали утоления жажды артистической славы. Секция ставила водевили. Это был очень популярный жанр в театрах малых форм. Николай играл роли героев-любовников, Александр, к общему удивлению, неплохо выступал в амплуа комических старух. А я – в «кушать подано». Но вскоре и от этого был отстранен, после деликатного замечания режиссера: «Вы говорите деревянным голосом». Не оставило в истории театра каких-либо следов и творчество старших братьев. Однако увлечение театром оказалось не бесследным, я стал пожизненным театралом, как говорится, закулисным человеком.
