А за игру его нельзя было упрекнуть. Я его увидел первый раз в матче «Спартака» с «Торпедо», и он поразил меня легкостью и свободой обращения с мячом. Такое дается только природой. Говоря языком театра, он был сценичен и покорял зрителей непринужденностью исполнительского мастерства. Крепкая, типично футбольного склада фигура не отяжеляла и не нарушала пластичности и быстроты его действий, он всегда оказывался там, где нужно, и в нужный момент, хотя, как я знал, его обвиняли в том, что он часто «стоит». Он обладал стремительным рывком и был спортивно смел.
Восторг охватил трибуны, когда центрфорвард «Торпедо» ухитрился выдать ювелирный пас своему партнеру «Кузьме», как называл он Иванова, пяткой. Это был один из тех шедевров футбольного искусства, который демонстрировал Эдуард Стрельцов.
Если добавить к перечисленным его высоким качествам еще одно, тоже редко встречающееся – он был «двуногий», то есть одинаково мастерски обращался с мячом и бил обеими ногами, то будет понятно, какой это был талант.
Он покорял и своей доброй улыбкой на открытом лице, и застенчивостью, и своей манерой держаться. Даже его шаляпинский зачес на голове импонировал публике. В характеристике Стрельцова опять хочу прибегнуть к помощи нашего футбольного статистика Константина Сергеевича Есенина, ведь известно, что цифры иногда красноречивее слов. Он взял 100 дней из спортивной жизни Стрельцова и подсчитал, что за эти дни тот участвовал в 19 матчах, забив 31 гол.
Оставляя в стороне скандальную хронику, скажу лишь, что произошло это несчастье в момент преодоления нашей сборной самого обнадеживающего отрезка пути к высочайшей вершине, перед отъездом на чемпионат мира 1958 года в Стокгольм. Начиналась эпоха становления в международном футболе (да, да, именно в международном) трех «звезд» – Яшина, Нетто, Стрельцова.
Представим себе, что у нас была бы за сборная, если бы в Стокгольме защиту возглавлял Яшин, который, как известно, там был включен специалистами в идеальную сборную мира, полузащиту – Нетто, а нападение – Стрельцов! Я уже не говорю о Борисе Татушине и Михаиле Огонькове, разделившими с Эдуардом приключившуюся беду.
Сознаюсь, что с большим волнением я приступил к исполнению обязанностей начальника сборной команды СССР. Занимающие эту должность люди сидят, я бы сказал, в креслах, подобных космическому тренажеру: надо иметь устойчивый вестибулярный аппарат, чтобы не утратить равновесие, качаясь между игроками, тренерским составом, администрацией, общественным контролем, прессой, болельщицкими массами, в миллионах исчисляемых.
