Его слова шли против любой логики, но ей хотелось больше верить им, чем здравому смыслу.
Обняв его и почувствовав тепло мужского тела, Коли вытянулась на цыпочках, чтобы поцеловать Силаса снова.
Они целовались и целовались, прерываясь на секунду, так как не хватало воздуха.
— Я… — сказала она, но не смогла продолжить.
Потому что хотела признаться ему в любви.
— Ты? — напомнил он.
— Я немного смущаюсь, — призналась Коли.
Он понимающе улыбнулся и спросил:
— Может быть, следующий поцелуи тебе поможет?
Должно быть, он шутил! Как раз его поцелуи и смущают ее, из-за них она не может ничего произнести. Силас все сильнее и сильнее прижимал ее к себе, она не могла сосредоточиться на главном. Коли была на седьмом небе от счастья, потому что ее целовал мужчина, которого она любит всем сердцем. Она обожала его поцелуи, его пальцы, руки, которые гладили ее темные волосы, лицо.
— Силас! — прошептала она, но не решилась спросить о главном.
— Что? Говори!
— Ты хочешь меня? — спросила она.
— О, милая моя, — прошептал Силас возбужденно. — Думаю, мое тело само ответит на твой вопрос.
— О! — воскликнула шокированная Коли, ощутив, сколь твердо его желание.
— Такой ответ смущает тебя? — спросил он.
Она покачала головой.
— Просто я не уверена… — Коли не знала, как признаться ему, что он первый мужчина в ее жизни.
Силас догадался, о чем она хочет сказать. Он прижал ее сильнее к себе и одной рукой стал снимать бретельки рубашки, а другой нежно ласкать ее тело. Силас делал все медленно и нежно, и это очень возбуждало ее. С каждым прикосновением ей хотелось его все сильнее.
Когда его чувственные пальцы стали ласкать ее соски, она едва не закричала.
Силас целовал ее руки, грудь, плечи, нежно касался спины, бедер. А когда его теплые пальцы оказались полностью под ее рубашкой, Коли почувствовала, что слабеет, теряет почву под ногами.
Она тоже целовала его, потому что это было нужно ей как воздух. Но рубашка была помехой.
— Она нужна нам? — нежно спросил Силас, касаясь шелковой ткани.
Застенчивость вдруг проснулась в Коли, когда она почувствовала, как близко его обнаженное тело.
— Нет, то есть да.
Мысль о том, что она будет стоять перед ним полностью обнаженной, пугала ее. Виной всему было ее воспитание.
— Нет, я не могу, — сказала она.
Силас смотрел на нее, не веря своим ушам.
— Ты не хочешь заняться любовью со мной? спросил он, опустив руки и отступив назад.
Она не это имела в виду! Все ее тело хотело его. Но вдруг, может быть, потому, что он отошел и больше не прикасался к ней, она почувствовала какую-то неодолимую преграду между ними.
