Россия после разчленения СССР оказалась в особом положении:
· С одной стороны, для заправил глобальной политики Россию было бы желательно разчленить на более мелкие марионеточные государства с целью более эффективной эксплуатации природных ресурсов и «упрощения ситуации» на «шахматной доске» мировой политики.
· С другой стороны, постсоветская бюрократия России унаследовала от бюрократии СССР великодержавные амбиции. Однако, не обладая ни практическими навыками недирективного (т.е. безструктурного, опосредованного) управления социальными (включая и экономические) процессами во внутренней, внешней и глобальной политике, ни адекватными социологическими теориями, возникшая в 1991 г. постсоветская бюрократия России, не могла реализовать свои амбиции, но легко втягивалась в разнородные авантюры, жертвами которой становились как миллионы простых людей в России, так и сами незадачливые бюрократы, возомнившие себя постсоветскими топ-менеджерами.
В процессе взаимодействия двух названных политических факторов первое поколение капиталистов и топ-менеджеров (ни уха ни рыла не понимавших в процессах социальной организации и макроэкономического регулирования) было попросту «кинуто» заправилами глобальной политики и опущено по социальному статусу в два подхода: первый раз — в 1993 г. (политический кризис марта — сентября, когда противоборство Верховного Совета и администрации п-РЕЗИДЕНТА РФ завершилось разстрелом Верховного Совета), второй — в августе 1998 г. (дефолт), который стал по его существу крахом буржуазной демократии в России, что создало предпосылки к становлению в России качественно новой государственности [20], отличной и от стандартной буржуазной демократии Запада, и от бюрократической диктатуры СССР. Но этот процесс, — сутью и целью которого является дебюрократизация власти и ликвидация социально организованного паразитизма разнородных меньшинств на труде и жизни большинства, — требует времени.
Истерия же на тему якобы неизбежно повторения «бананово-лимонных» [21] революций, грядущего развала России и т.п. имеет место в столичной “элите”, и под её воздействием выплёскивается в федеральные печатные и электронные СМИ. Регионы же — провинция — в их большинстве уже вступают в процесс созидания будущей России — Справедливой для трудящегося большинства, — действуя в этом процессе по своему разумению, инициативе и способности.
Но ничего аналогичного событиям в России, имевшим место в 1990-е гг., не происходило в бывших советских республиках СССР
