Первая встречная | страница 8
Полковник Агапов зло крякнул и заерзал на стуле. Потом снова перечитал документ, в котором были данные, собранные на неизвестного, позвонил секретарю.
– Смирнова! – не поднимая головы и продолжая подчеркивать цветным карандашом некоторые места текста, бросил он появившемуся у дверей сотруднику.
«Как это могло случиться? – спрашивал он себя и сейчас же ответил: – Разгильдяи! Прошляпить такую связь…» И это в ту минуту, когда он хотел предложить приступить к реализации всего дела. Компрометирующих материалов было достаточно для того, чтобы арестовать девчонку, а этого слишком бестактного и наглого «дипломата» через Министерство иностранных дел объявить персоной нон грата И если при объяснении в МИДе посол великой державы попытается оправдывать своего не в меру энергичного сотрудника, можно будет ему сказать, что скрывалось за этими невинными поездками по стране, назойливыми приставаниями к советским людям, излишним любопытством к военным объектам, вопросами и предложениями случайным знаковым. И, наконец, фотографирование… Не памятников старины, музеев и новостроек, а всего того, что «за забором». Нетрезвая жизнь этого человека дала свои результаты – забытый в «Национале» новенький портативный «Контакс». В кассете оказалось тридцать шесть кадров экспонированной пленки одного из военных ракетодромов. Кстати, хозяин «Контакся» так и не заявил о своей потере.
III
Поздним июньским вечером локационные установки «засекли» неизвестный самолет, на большой высоте нарушивший советскую границу южнее станции Агин Закавказской железной дороги.
На голубоватых экранах индикаторов появились вспышки – светящийся пунктир чертил едва заметную, дрожащую линию, быстро уходившую на северо-воаток.
Не дойдя до Дилжана, самолет резко повернул на север.
Части наблюдения считывали данные на командные пункты и, передавая «гостя» от пункта к пункту, ждали приказа.
Обойдя Тбилиси с запада, не снижая высоты, самолет прошел над небольшим, потонувшим в садах городком Каспи, изменил курс, и, временами снижаясь до пяти – восьми тысяч метров у Крестового перевала, полетел вдоль Военно-Грузинской дороги.
Севернее Дарьяльского ущелья он вышел на чистый запад и пошел вдоль малонаселенного Кавказского хребта.
Под крыльями самолета проплывали скрытые туманной дымкой, сверкавшие под луной ледники и оснеженные вершины Шхары, Джоражбы, Чатын-тау, а он, опускаясь и снова набирая высоту, точно играя, шел и шел к морю.