Ему захотелось поддержать ее, подбодрить. Но он опасался, как бы этим не обидеть, не оскорбить. Она действительно верно заметила, что он боится женщин. Нет, не боится, конечно, но стесняется, робеет. И где-то в глубине души завидует тем, кто свободно чувствует себя в женском обществе. Ему хотелось сказать ей хорошие слова, дружески протянуть руку, помочь. Но как это сделать – не знал.
– У вас есть родные? – неуверенно спросил он.
– Нет, никого. Теперь нет даже своего угла, потому что я ушла от мужа.
– Как же будет дальше?
Она не ответила. Сергею показалось, что она пожала плечами. Теперь они сидели почти рядом, но он скорей чувствовал, чем видел ее.
– Как же будет дальше? – спросил он снова.
– Буду искать работу, – тихо сказала она, – это не так уж трудно.
– А как же с комнатой?
– Пока сняла угол у одной старушки. Дайте мне, пожалуйста, папиросу, – попросила она, и Сергей увидел протянутую руку.
– У меня сигареты.
– Все равно! Спасибо!
Она закурила и сейчас же встала.
– Пора идти, уже поздно. Прощайте!
– Можно проводить вас? – попросил он вставая.
Она засмеялась, но смех был невеселый.
– Стоит ли? Я не могу быть интересной собеседницей.
– Я провожу вас, – твердо сказал он и пошел следом за ней.
На широкой, освещенной матовыми шарами аллее, они остановились.
– Давайте знакомиться, – сказал Сергей, – Марков, Сергей.
Женщина засмеялась, протянула руку:
– Ирина Гутман. – Рука была мягкая и холодная. Лицо усталое с мелкой сетью морщинок. Глаза их встретились, и на мгновенье Сергею показалось, что по тонким ее губам скользнула улыбка.
– Ну, познакомились, теперь пойдем. Как ваше отчество?
– Алексеевич. А ваше?
– Просто Ирина.
И снова ему показалось, что она улыбнулась.
Обойдя небольшой пруд, они вышли на Крымский вал и медленно пошли к мосту. Ему хотелось, чтобы она говорила о себе, о людях, которые ее окружали; а она, не торопясь, точно подбирая слова, искоса поглядывая на Сергея, рассказывала о прочитанных книгах, о спектаклях и кинокартинах. Он слушал и не мог перевести разговор. На мосту она остановилась, подошла к перилам.
Под ними медленно текла широкая темная река. Местами на воде шевелились отраженные огни фанарей набережной. Слева, весь в огнях, раскинулся парк, откуда, как эхо, доносились звуки перебивающих друг друга оркестров.
Женщина облокотилась на каменный парапет и, точно забыв о своем спутнике, долго смотрела на воду, парк, на темные пролеты далекого моста,
– О чем вы думаете? – не выдержав молчания, спросил Сергей.
