Коты в кактусах, или Поцелуй юной блондинки | страница 3
– Ничего не надо, – равнодушно ответил мастер, прикрывая окошко. – Носите на здоровье.
– Что значит ничего?
– Да ничего, пустяки.
– То есть, как пустяки? Ты сработал – так и получи, что причитается!
– Ерунда же, говорю. Копеечное дело. Все в порядке, браток, иди.
– Я тебе не браток, учти, – сказал Федя. – Вот братку ты и чини задаром. А я равноправный клиент, пришел в государственную мастерскую. В мастерскую, а не на паперть, понял! Подачками не интересуюсь.
– Ну, хватит, – сказал, морщась, мастер. – Нашел тему для разговора!
– Нет, постой! – возразил Федя. – Объясни мне такое; вот пришли к тебе, допустим, тыща человек народу, и все как я – со стрелкой. И ты им всем даром эти стрелки понавставляешь. Тогда скажи: какая выгода государству от твоего заведения?
Мастер задумался.
– Тысяча не придет, – сказал он.
– Почему это? А вот если?
– Не придет, – повторил мастер. – Тысяча – это очередь на четыре квартала. А какой дурень из-за ерундовой стрелки согласится такую очередь выстаивать? Тысяча придет – тысяча и уйдет. Человек пять, может, и останется.
– Ну и все равно, – упрямо сказал Федя, – ремонт произведен? Произведен. Задарма я не согласен. А я не обедняю, не бойся. У меня, может, дома таких вот часов двадцать штук. И три рояля.
Мастер вздохнул.
– Хорошо, с вас две копейки.
– Значит, две копейки, – торжествуя, сказал Федя. – Все, не спорю, две так две. А теперь растолкуй мне, техник-механик: если и впрямь ремонт стоит две копейки, почему ты их сразу с меня не взял, почему государство обманываешь? И наоборот, если не стоит ремонт двух копеек, почему ты с меня их берешь, меня почему обманываешь? И почему тебя, обманщика, до сих пор не вытряхнули из твоей будки? По блату, да? Часовой министр твой дядя, да? Шайка-лейка у вас?
– А если поосторожнее в выражениях? – угрожающе спросил мастер.
– Так я объясню тебе, – перебил его Федя. – Объясню, чего ты тут окопался. Ты, наверное, в часах золотые колесики на железные подмениваешь. Старушек охмуряешь. А с начальством делишься. Колесико себе, колесико начальству. Вот тебя и держат тут, а как же!
– А я вот в суд на тебя за клевету! – багровея, крикнул мастер.
– Старушек дореволюционных охмурять не штука, – продолжал Федя. – А вот на мне ты, техник-механик, споткнешься. На мне еще никто не наживался. Ты на меня в суд, а я на тебя в обэхээс! Что заерзал-то? Боишься?
– Зови! – закричал мастер. – Зови свою обэхээс, только немедленно, сейчас же зови! Ну?