Они пошли по дорожке, выложенной разноцветными камушками. Таких Емеля не встречал ни на берегу Москвы-реки, ни даже в парке Архангельское. Но что там камушки! Он поднял глаза и застыл посреди дорожки. Ему показалось, что он попал в девятнадцатый век. Он увидел настоящий старинный особняк с колоннами. Но этот дом, в отличие от всех старинных особняков, которые приходилось видеть Емеле, был не обветшалый и не облезлый – он сверкал свежей краской, сиял окнами и белел колоннами.
– Ничего себе! – восхитился Емеля.
– Не обращай внимания… – пробормотала Галка. – Просто только что ремонт закончился. А с другой стороны все еще полуразрушенное. Мне там, кстати, больше нравится. Мама говорит, что я беспорядок больше люблю.
– Почему же не обращать внимания? – не согласился Емеля. – Красота для того и существует, чтобы на нее внимание обращать. – И он посмотрел на Галку.
Она почему-то смутилась и побежала по дорожке, крича:
– Мама, папа, а вот и Емеля!
– Ты даже не представляешь, как мы обрадовались твоему имени, – сказала Галкина мама, подходя к ребятам. – Здравствуй, Емеля!
Она была очень похожа на Галку.
– Здравствуйте. А почему вы обрадовались моему имени? Честно говоря, я сам ему не рад. Представляете, сколько плоских шуток мне приходится выдерживать?
– Представляем. – К ребятам и Галкиной маме подошел папа. – Но на этот раз твое имя действительно волшебным оказалось. Правда, исполнилось не твое, а наше желание. Мы все время хотели, чтоб Галка хоть с кем-нибудь подружилась. Чтобы ей интересно было. Она же ни с кем из наших знакомых детей не дружит. Ведь это для подростка ненормально, по-моему. Я уж для нее что только не выдумываю, всякие развлечения, а она скучает и скучает. А тут вдруг получается как в сказке: ты ее, как Царевну-Несмеяну, развеселил.
Емеле не понравилось это сравнение.
«Жениться я, что ли, на ней собрался?» – подумал он.
К счастью, в разговор вмешалась мама. Наверное, заметив, что папины слова о Царевне-Несмеяне не очень-то уместны, она пригласила:
– Ты, Галя, покажи пока Емеле дом, а через полчаса будем обедать.
Емеля, тараща глаза, поднимался вслед за Галкой по широкой старинной лестнице наверх, точно в музее или в театре. Пространства вокруг было столько, что хоть воздушного змея запускай. Здесь можно было бы кататься на роликах, самокате или велосипеде, если бы паркет не был таким красивым. Но жалко было поцарапать такие старинные узоры самыми обыкновенными роликами.
