Ротвелл отпустил Мэгги и проникновенно произнес, растягивая слова:
– Фактически вы опять твердите, что репутация моей сестры для вас менее важна, чем встреча с якобитами?
– Нет, вовсе нет! – вскричала Мэгги. – Если бы я не считала, что мне совершенно необходимо встретиться с…
– Вот-вот, – сказал Ротвелл, когда она растерянно замолчала, едва не выдав самого главного. – Если вы хотите меня обмануть, то научитесь сначала думать, а потом говорить, поскольку я не глупец, как вы уже могли заметить. Значит, не смогли найти способ уберечь Лидию от этой поездки? Но если бы вы как следует все обдумали, прежде чем начинать действовать, то нашли бы сотню возможностей. Начнем с того, что для встречи с вашими друзьями можно было бы дождаться более благоприятных обстоятельств. Или рассказали бы мне всю правду. Ведь вы уже не отрицаете своего участия в заговоре якобитов?
Слезы Мэгги разом высохли, колени задрожали. До нее наконец дошло, что разговор принимает серьезный оборот. Ротвелл слишком умен и проницателен; кажется, он что-то подозревает, и ей некого винить, кроме себя самой.
Мэгги решила повернуть разговор в другую сторону, даже если это повлечет за собой еще одну гневную тираду.
Сэр, я не могу сказать вам всей правды, и если вы хотите от меня отделаться, не понимаю, почему привезли сюда. Вы могли бы просто-напросто оставить меня у моих друзей.
– О, ваши друзья! – ядовито произнес Ротвелл. – Скорее всего, они отказались бы вас приютить. Смею заверить, в маске или без маски, но я был узнан многими, а теперь попробуйте сказать, глядя мне в глаза, что ваши так называемые друзья, захотят предоставить вам кров, зная вашу связь со мной. Если вы в это верите, то это либо от величайшей глупости, либо вы самая отъявленная лгунья. Вы эгоистичная, безрассудная и глупая, мисс Мак-Друмин. А ваши друзья, должно быть, еще глупее, раз позволяют такой, как вы, принимать участие в тайных делах, где недопустимы опрометчивые поступки и излишняя болтливость. А теперь отправляйтесь спать, пока я совсем не вышел из себя. Вы заслуживаете хорошей взбучки, моя девочка.
Мэгги резко повернулась и бросилась к дверям, не желая, чтобы он понял, что все-таки довел ее до слез. Она уже коснулась дверной ручки, но замерла на месте, услышав ледяной голос:
– Прежде чем вы снова задумаете убежать, знайте: я приказал своим слугам не пускать вас за порог этого дома без моего на то разрешения.
Заливаясь слезами, Мэгги бежала по лестницам и коридорам, не заботясь, что ее могут увидеть. В комнате все напряжение последних дней вылилось в настоящие потоки слез. Она бросилась на кровать и плакала, не переставая, не утешаясь ни мыслью, что ей удалось сохранить свою тайну, ни тем, что все-таки довольно легко отделалась. Выплакавшись, еще долго не могла уснуть.
