Ротвелл сухо улыбнулся.
– Я поговорю с ней. Полагаю, она решит, что сегодня ты ей не понадобишься.
Райдер насмешливо поднял брови, но Ротвелл сделал вид, что не заметил этого, и продолжил:
– Если передумаешь насчет ужина, друг мой, то обещаю, тебе будет оказан самый радушный прием.
– Спасибо, – отозвался Райдер, – чувствую, во мне разгорается желание на нем присутствовать, чтобы не пропустить фейерверк, который, по всей видимости, будет грандиознее того, что устроил у себя герцог прошлой весной, празднуя победу.
Все еще улыбаясь, Ротвелл покачал головой. Поднимаясь по ступеням, он услышал, как Оливер простодушно спросил:
– Неужели это правда, сэр Дадли? Сегодня вечером будет фейерверк? Я помню, как Его светлость осветили огнями все небо. Что это было за зрелище! Многие от восторга попадали в реку.
Ответных слов Райдер а Ротвелл уже не слышал и к тому времени, как отпер высокие деревянные ворота, лодка была уже далеко. Миновав ворота, Ротвелл попал в переход с высокими каменными стенами. В конце перехода напротив друг друга была две двери – слева к дому герцога, справа к дому Ротвеллов. Оба входа охраняли молодые лакеи в ливреях и напудренных париках. Оба стояли, вытянувшись, в струнку, пока тому, что был справа, не пришло время открыть дверь графу Ротвеллу.
Впереди еще одна дверь вела на первый этаж. Не будь мачехи дома, Ротвелл воспользовался бы именно этой дверью, позволявшей по черной лестнице попасть прямо в свою спальню. Но леди Ротвелл считала недопустимым так заходить в свой собственный дом. Чтобы избежать ее ядовитых замечаний, Эдвард взбежал по ступенькам портика и вошел через двойные парадные двери, очутившись в величественной гостиной, где к нему тут же подошли два лакея, облаченные в форменные золотисто-коричневые ливреи, чтобы принять шляпу, трость и перчатки.
– Фредерик, где я могу найти леди Лидию? – спросил Ротвелл старшего.
– В длинной галерее, милорд, леди Лидия осматривает картины.
Ротвелл едва не вскинул брови от удивления, но сработала привычка скрывать свои чувства, и лицо осталось непроницаемым. Он вспомнил слова лодочника о приказе Лидии. Похоже, его ветреная сводная сестричка уже с нетерпением поглядывает на реку, ожидая прибытия Оливера. Ведь ни картины, ни семейные портреты ее никогда не интересовали.
Ротвелл повернулся к центральной лестнице, но, сделав два шага, остановился и вновь обратился к лакею:
– А леди Ротвелл находится в своей гостиной?
