- Да вроде ничего, - отвечает Дир, - я на той неделе сам там буду.
- Ай Москва, Москва! - бормочет Тереж. - Москва, Москва!
И смотрит на меня.
Да и что Дир, да и кто нам поможет, если мы сами себе не поможем! Но хоть ящик будет. Это еще несколько месяцев работы по теме N_3.
10
В нашем микрорайоне есть все, что надо человеку. И даже расположено по странной случайности в известной последовательности. Вначале родильный дом. Поблизости детские ясли и детский сад. Две школы, гастроном и еще гастроном. Булочная-кондитерская. Овощи - фрукты. Мясо - рыба. Кулинария. Ювелирные изделия. Мебель - подарки новоселам. Электротовары. Книги. Одежда. Аптека. Ларьки "Пиво - воды". Кинотеатр. Загс. Дворец культуры. Поликлиника. Больница. Кладбище.
Я иду по улице, миную свой дом и иду дальше, мимо новых домов и окон с листьями и шторами, с банками огурцов и свеклы на подоконниках.
Улица пахнет рыбой и сосной. Удивительная особенность наших мест: пахнет тем, чего нет.
Иду, а завтра десять человек спросят, почему я так долго, в одиночестве, в темноте гуляла по улице, был сильный ветер.
Белла думала, что я иду к ним, и сказала об этом Роберту. Он махал мне из окна, но я не заметила.
- Куда это вы шествовали, кто вас за углом ждал, признавайтесь! спросила Зинаида, грамматическая женщина.
- Выхожу вчера с тренировок, вижу, вы идете, и так мне вдруг захотелось выпить с вами за удачу, а где здесь выпить, в шалман вы не пойдете все равно, - сказал Веткин. - А может быть, и пошли?
Вот так у нас можно побродить вечером в полном одиночестве по проспекту, по необжитой и ветреной нашей улице.
Я бы обрадовалась, если бы мне помешали гулять. Одиночество - хорошая штука, мне его хватает. Так тоскливо бывает вечером и утром, так чисто и тихо в квартире, которая вдруг перестает казаться уютной и даже нужной. Затихает улица, умолкает двор, только ветер шумит, бьет в крышу, а она над самой головой. Ветер плещется волнами, набегает, откатывает. И наступает минута, когда ты никому не нужна и никому до тебя дела нет, только телевизору. Он с тобой разговаривает, обращается к тебе с неизменной вежливостью, с казенной приветливостью, и садишься ты перед телевизором и начинаешь с ним общаться. Здравствуй, дорогой, все-таки ты живой!
А иногда я делаю так: включу на кухне телевизор, а в комнате запущу-приемник и хожу - то там послушаю музыку, то там посмотрю, что делается. Так хорошо!
Но если ляжешь на диван, будет плохо.
