У Анни подгибались ноги, когда она переходила через железнодорожные пути, чтобы выбраться на дорогу. Главное, чтобы никто из читального зала не увидел ее. Анни наткнулась только на преподавательницу музыки, которая прошла мимо, и на одного парня, который с интересом на нее глазел. Ему было уже под тридцать. Она посмотрела на него очень холодно, хотя он, определенно, соответствовал идеалу ее матери. А вот Эдвард Гамильтон абсолютно ему не соответствовал.
Она с родителями отправилась на Мальту. В конце путешествия они пошли в английский клуб, и по пути туда она долго любовалась старинными стенами города, сказочными при свете заходящего солнца. В клубе за их столиком оказался пожилой офицер. «Не сразу и поймешь, кто из вас — мать, а кто — дочь», — улыбнулся офицер. Он поздравил ее с предстоящим возвращением в Англию так горячо, как будто они вырвались на волю из плена у затерянного племени каннибалов. Впрочем, в этих маленьких английских колониях иначе никто не говорил. Там не упускали случая едко пройтись по поводу местных, а о «Британии» упоминали как о неком потерянном рае, хотя Анни была уверена, что, вернувшись хоть на пять минут в какой-нибудь дождливый Гуилфорд, любой из них сразу захочет снова оказаться в этом клубе с его теннисными кортами под жарким солнцем и с услужливой местной прислугой. Анни тут же решила рассказать при случае об этих снобах Розе, но сейчас она улыбалась своему собеседнику. Анни наслаждалась креветками и хорошо прожаренным бифштексом, потом был еще йоркширский пудинг, а напоследок яблоки с заварным кремом. Как обычно, мать собрала вокруг себя большую компанию и перебрала с бренди. Но вроде бы настроена была вполне миролюбиво. Анни и не подозревала, что ее ждет.
Когда они возвращались назад, машину вел отец. Уже было темно, Анни опустила стекло и откинулась на сиденье, наслаждаясь теплым ветерком. Завтра ей уезжать.
— А что это за парень, который пишет тебе письма? — внезапно начала мать. Анни выпрямилась.
— Я же говорила тебе, мама. Его зовут Эдвард.
— Значит, Эдвард, — произнесла она медленно, как будто это было какое-то экзотическое имя. — Я надеюсь, ты не спишь с ним?
Анни ничего не ответила. «Мне девятнадцать, — подумала она. — Это не ваше дело».
Мать обернулась и уставилась на нее. Ее сережки блеснули в свете проехавшей мимо машины.
— Ну, отвечай, — настаивала она. Анни молча уставилась на ее волосы. Затянувшуюся паузу прервал отец.
— Мэри, дорогая, я думаю, нам не следует…
