Ярость закипала внутри ее. Она вдруг стала настолько сильной, что сумела на какой-то миг заглушить всепоглощающую боль, разрушающую каждую клеточку ее тела.
Джейн открыла рот и закричала. Она не узнала в этом безумном крике свой собственный голос. Ей было безразлично, что крик ее напоминал рев раненого зверя. Она отчаянно нуждалась в помощи.
В последний раз она заставила разомкнуться свои губы. Вылетело одно-единственное слово:
— Джейк!
Джейк со всех ног бросился к берегу.
Он никогда не терялся в опасности, но на этот раз сердце у него было готово выпрыгнуть из груди, а пульс стучал в висках, словно огромный медный барабан.
Где была та ледяная вода, которая, как говорили, текла в его жилах?
Где было полнейшее пренебрежение и его знаменитое безразличие к чужой беде?
Было время — и надо признать, было оно не так уж и давно, — когда Джон Спенсер Холлистер-третий имел репутацию бессердечного негодяя.
Но тогда все было по-другому.
Он был другим.
Джейк больше всего на свете боялся, что крик, доносящийся с пляжа, мог принадлежать Джейн Беннет.
Его босые ноги погружались в раскаленный песок. Но он ни на мгновение не замедлил бега.
Яркий солнечный свет, отражавшийся от еще более яркой воды, ослепил его. Он на мгновение зажмурил глаза.
Это была Джейн.
Она полусидела, полулежала на берегу. Один только Бог знает, как ей удалось выбраться из воды. Подтвердились самые худшие опасения Джейка. Огромная медуза впилась мириадами своих щупальцев в бедро Джейн, проникая своими ядовитыми усиками в нежную кожу.
Женщина, вне всяких сомнений, испытывала нечеловеческую боль. Джейк видел это в ее глазах, в искаженном мукой лице, в том, как ее сжатые кулачки колотили песок.
— Что это? — потребовала Джейн ответа.
— Медуза.
— Сними ее! Пожалуйста, Джейк, стащи ее! Сделай же что-нибудь. Сделай что-нибудь. Боль… — Она застонала громче. — Джейк, больно.
Видя ее страдания, Джейк испытывал огромное искушение оторвать эту чертову медузу. Но он не мог. Не смел. Это только еще больше бы усложнило все для них обоих.
— Я не могу, дорогая, — сказал он. Зная, что она не станет слушать его увещевания, Джейк неистово взывал к Богу, моля его о милости: «Всемогущий Господи, помоги избавить ее от этого ада, помоги сделать ее боль моей».
Он был готов на все что угодно, только бы разделить боль Джейн Беннет.
Она резко втянула в себя воздух и посмотрела прямо ему в глаза:
— Я умру?
Это подействовало на него словно ледяной душ. Но он не смог солгать:
