– Вы должны быть счастливы, что имеете такие великолепные волосы. Я встречала женщин, которые продали бы душу дьяволу, чтобы иметь такие волосы, как у вас.
Элизабет нахмурилась и напомнила своей подруге:
– Каролина говорит, что мне нельзя этим хвастаться. Ведь, в конце концов, моей заслуги в этом нет.
– Ваша сестра, несомненно, вам завидует, миледи, – открыто заявила Колетт.
Такая мысль самой Элизабет в голову не приходила.
– Ты правда так думаешь?
– Mais certainement![6]
– Не могу понять, с чего бы она стала мне завидовать. Каролина очень красивая. Муж и дети ее обожают. У них чудесный дом, более чем достаточно денег и множество друзей.
На секунду Колетт обхватила лицо своей подопечной ладонями, и они заглянули друг другу в глаза через зеркало над туалетным столиком.
– Но у вас, cherie, прекрасно не только лицо, но и душа. А такое поистине редкость.
Элизабет смутилась:
– Право, Колетт!
Девица пожала плечами так, как это умеют делать лишь парижанки, и в раздумье продолжила:
– А еще дело в вашем возрасте. Леди Каролина на десять лет старше вас. Этого никак не изменить. И у нее нет таких прекрасных волос.
Элизабет радостно вздохнула:
– И у нее нет тебя, чтобы расчесывать ей волосы.
Они обменялись теплыми улыбками.
А в следующую секунду Колетт уже снова занялась прической своей госпожи.
– Раз нам сегодня опять предстоит бродить по пыльному музею, смею предложить заплести вам волосы и свернуть их на затылке – вот так.
– Да, это вполне годится, – рассеянно ответила Элизабет, у которой в мыслях было совсем другое. Взяв со столика веер из слоновой кости, она развернула его и тотчас снова закрыла. – Как ты думаешь, сколько лет лорду Джонатану?
– Двадцать шесть, – немедленно ответила Колетт.
Элизабет чуть подняла брови:
– Почему ты в этом так уверена?
– Я разговаривала с его слугой – тем, которого зовут Каримом, – и он мне это сказал.
Несколько секунд Элизабет находилась в нерешительности, но потом все-таки спросила:
– А миссис Уинтерз? Сколько лет ей?
– Вот это сказать труднее. – Немного подумав, Колетт высказала предположение: – Возможно, тридцать. Возможно, даже чуть больше. Но сколько бы ей ни было, сохранилась она великолепно.
Покусав нижнюю губу, Элизабет робко сказала:
– Матушка утверждает, что джентльмены берут себе в жены женщин моложе себя, потому что им нужен наследник, но на самом деле они предпочитают общество женщин более зрелых.
Расческа на секунду замерла в воздухе.
– Графиня редко ошибается в этих вопросах.
