Он проиллюстрировал свои слова, спокойно прикоснувшись к обеим ее щекам.
Элизабет рассмеялась:
– Таких поцелуев я получала множество! От матушки, Каролины и от элегантных дам, которые гостили в Стенхоуп-Холле. Даже от некоторых джентльменов.
– От некоторых джентльменов? – переспросил он немного сердито, сдвигая темные брови.
Она поспешно объяснила:
– От старых друзей семьи, от дальних родственников и, конечно, от кузена Хораса.
– Конечно.
Элизабет почувствовала, что он недоволен.
– В чем дело, милорд?
Протянув руки, он обхватил ее талию пальцами, как бы снимая с нее мерку для корсета.
– Не нравится мне этот ваш кузен Хорас.
– Но вы же с ним даже незнакомы! – возмутилась Элизабет.
– А мне это и не нужно, – ответил он, раздвигая пальцы так, что они легли на ее грудную клетку. – Ему было позволено не раз целовать вас, а мне – нет.
– Но это же совсем другое дело, милорд!
– Почему?
Она судорожно сглотнула.
– Кузен Хорас целует меня как… как кузен!
– А как целую вас я?
Элизабет совершенно растерялась. Как ей сказать Джонатану Уику, что он целует ее как любовник, если она понятия не имеет, как должен целоваться любовник?
Он потерял терпение.
– Так?
Без промедления он склонился над ней и взял в плен ее губы. Его поцелуй был настойчивым и жадным до боли. Он требовал, чтобы Элизабет отдалась ему целиком. Как той ночью на палубе, у нее не было выбора. Она приоткрыла губы, и его язык начал ритмично врываться ей в рот, пока она не потеряла способность думать, дышать и даже стоять.
Внезапно начавшийся штурм закончился не менее внезапно.
Джек сделал шаг назад и остановился, глядя на нее из-под полуопущенных век. Его грудь быстро вздымалась и опадала. Как и ее собственная. Похоже было, что происшедшее выбило из колеи не ее одну.
Элизабет вся трепетала от переполнявших ее чувств. Ей понадобилось несколько секунд для того, чтобы хоть немного прийти в себя. Овладев собой, она с некоторым вызовом сказала:
– Да.
Он сощурился:
– Да?
– Да, именно так вы меня и целуете.
Он быстро поправил ее:
– Иногда я целую вас именно так. Но могут быть и будут во множестве другие поцелуи.
Не успела она возразить против очередного практического урока, как Джонатан Уик обнял ее, опустил голову и снова припал к ее губам. Однако на этот раз его поцелуй был мягким, обольстительным, нежным… Настолько нежным, что у нее на глазах выступили слезы. Этот поцелуй был полной противоположностью первому. Джек целовал ее, и тени усыпальницы фараона окружили их со всех сторон. Элизабет уловила едва слышный шум, едва заметное движение неподалеку. Где-то в уголке сознания промелькнула мысль, что в недрах пирамиды Хеопса водятся мыши – или даже крысы.
