Лорд Джонатан негромко заметил:
– А вы все-таки дочь своего отца.
С нескрываемой гордостью Элизабет заявила:
– Я – дочь своего отца, археолога лорда Стенхоупа.
И только в эту секунду она сообразила, что стоит на палубе в одной только полупрозрачной батистовой ночной рубашке и легком халате. Совершенно неподобающий наряд для леди, разговаривающей с джентльменом. В Англии подобную встречу сочли бы недопустимой – просто скандальной.
Правила очень строго определяли то, что может и чего не может делать незамужняя женщина. Ее должны были сопровождать – при любом появлении в обществе. Ей нельзя было одной ходить по Лондону, брать извозчика или ехать в незабронированном купе поезда. Отправляться на бал и уезжать с него можно было только с матерью, компаньонкой или, в самом крайнем случае, со служанкой. Ей нельзя было оставаться наедине с мужчиной в оранжерее, библиотеке или любом другом помещении. Матушка говорила, что соблюдение этих правил совершенно обязательно, а уж она-то в таких вещах разбиралась.
Конечно, сказала себе Элизабет, дома было бы крайне маловероятно, чтобы она оказалась наедине с мужчиной на палубе парохода посредине ночи.
Лорд Джонатан шагнул к ней, и ее сердце забилось сильнее. Он показался ей еще выше, чем днем. Ей ясно видны были его яркие глаза и темная тень на небритом подбородке.
На нем был длинный экзотический халат, надетый поверх фрачных брюк и рубашки. Однако воротника у рубашки не было, и пуговицы до самого пояса были расстегнуты, а рукава закатаны почти до локтей.
Свободный халат ничуть не скрывал его широких плеч, мускулистых рук и поджарого тела. В открытом вороте рубашки видна была крепкая смуглая шея. Его руки, покрытые пушком волос, имели бронзовый цвет – наверняка в результате долгих часов, проведенных под жарким солнцем пустыни.
Элизабет поймала себя на том, что потрясенно смотрит прямо на его обнаженную грудь.
Он был великолепен!
Ее рука невольно поднялась вверх – и она в последний момент удержала ее, не позволив себе прикоснуться к его коже. Ей никогда не приходилось видеть обнаженные части тела мужчины. И несмотря на это, она почему-то была уверена в том, что он более мускулист, мужествен и красив, чем любой ее знакомый.
И гораздо более опасен.
Она вдруг остро почувствовала, как тонка ткань, защищающая ее тело от ночной прохлады и незнакомца, который стоит всего в нескольких футах от нее. От нервного напряжения тело ее задрожало, руки и ноги покрылись мурашками. Ей слышно было, как отчаянно бьется ее сердце.
