– Я работаю над этим.
– Наверное, мне следует предупредить моего сына, что его английская роза всего лишь продажная тварь, готовая отдаться тому, кто больше заплатит.
Оскорбительные слова вызвали у нее тошноту, но она гордо подняла голову и взглянула на него.
– Он знает, – твердо сказала Иден. – У вас нет причин меня опасаться, синьор Сантини. В основе наших отношений с Рейфом лежат самые примитивные потребности. Он удовлетворяет свое желание и платит мне за это. Я уже давно перестала быть наивной романтичной девчонкой. Если точно – четыре года назад.
Казалось, Фабрицио Сантини на мгновение лишился дара речи, и это позабавило бы Иден, если бы ей не хотелось плакать.
– Значит, для вас обоих это всего лишь обычная интрижка, – задумчиво произнес он. – Прости, но ты меня не убедила. Четыре года назад ты была влюблена в моего сына. Что изменилось с тех пор?
– Я повзрослела, синьор.
Чувствуя, что вот-вот потеряет самообладание и расплачется, Иден, не опуская головы, вышла из гостиной и направилась в ванную. Если бы вода могла смыть не только слезы, но и презрение Фабрицио Сантини. За что он презирает ее? Ответ прост. Фабрицио желал, чтобы в жилах его внуков текла голубая кровь. Теперь, уверенный, что Рейф не сделает ее своей женой, он должен оставить их в покое.
Когда Иден ложилась в постель, Рейф не появился, и она подумала, что он все еще занят. Ей хотелось, чтобы он пришел, лег рядом, прикоснулся к ней, но она так и не дождалась его и заснула в полном одиночестве. Когда Рейф на рассвете проскользнул в спальню и посмотрел на нее, его глаза были холодны как лед.
Август в Индианаполисе был жарким.
В отличие от романа с Рейфом, подумала Иден. Она не понимала, почему он внезапно стал равнодушен к ней. На все ее расспросы он лишь пожимал плечами и говорил, что все в порядке.
Тогда ей в голову пришла мысль об ужине на вилле «Мимоза», куда были приглашены представители деловой элиты. Неужели она нечаянно поставила его в неудобное положение? Она вроде бы не путала вилки и не пила из чаши для омовения пальцев.
Наверное, увидев ее в дешевом платье, украшенную бижутерией, он понял, что она ему неровня. Иден помнила, как Рейф убеждал ее надеть серьги с жемчугом и бриллиантами, которые он ей подарил.
– Я боюсь их потерять, – возразила девушка. – Если ты хочешь, чтобы я надела их лишь для того, чтобы показать всем, как ты богат, давай расстанемся здесь и сейчас.
Иден слишком уважала себя и не хотела, чтобы за ее спиной шептались о том, чем она заслужила такие дорогие подарки.
