Увидев огромную двуспальную кровать, она чуть не убежала, не желая признаваться себе в том, что разделить ее с Рейфом для нее большое искушение. Разумнее всего было бы выскользнуть из отеля, поймать такси, доехать до вокзала и на поезде вернуться в Уэллворс, но разум покинул ее. Каждая нервная клеточка звенела в ожидании того, чего она всеми силами должна была избежать.
Когда Рейф вышел из ванной в одном полотенце на бедрах, воображение безжалостно дорисовало то, что под ним находилось. Серебристые капельки воды запутались в курчавых волосках на груди, и Иден почувствовала, как внизу живота разлилось сладкое тепло.
– Ты чего-то хотела, cara? – невозмутимо произнес он, и Иден, краснея, с трудом отвела взгляд от его великолепного тела.
– Я… э-э… мне нужно переодеться, – пролепетала она.
Рейф удивленно поднял брови.
– Твоя спальня находится по ту сторону гостиной, но я буду только рад, если ты разделишь со мной мою.
– Ты мог бы сказать об этом раньше, – яростно бросила она.
Его сардоническая ухмылка свидетельствовала о том, что он предполагал такую реакцию.
– Ты решительно настроена думать обо мне самое худшее, но позволь кое-что прояснить. Я еще не настолько отчаялся, чтобы хитростью заманивать тебя к себе в постель. Да, я хочу тебя, – продолжил он, небрежно пожав плечами, – но не собираюсь овладевать тобой насильно, так что можешь снять маску оскорбленной невинности. И перестань смотреть на меня такими большими голодными глазами, словно умоляя бросить тебя на кровать, сорвать одежду и вознести на вершину эротического наслаждения.
– Но я совсем не хочу этого, – возразила Иден, и его черные глаза сузились.
Тяга друг к другу была такой сильной, картины, нарисованные Рейфом, такими яркими, что в конечном итоге один из них точно не выдержит.
– Что только доказывает мою правоту, cara, – мягко протянул он. – Ты лгунья.
Платье, которое Иден приобрела для похода в театр, было персикового цвета. Длинная юбка прикрывала ноги, в то время как лиф, наоборот, был слишком открытым. Платье очень откровенное, и Иден, стоя перед зеркалом, горько жалела о том, что купила его, поддавшись внезапному порыву понравиться Рейфу.
Интересно, найдет ли он ее привлекательной? Однажды он признался, что обожает, когда она обвивает его своими длинными ногами.
Что сказал бы Рейф, увидев мои шрамы? – подумала она, а затем покачала головой. Она никогда не покажет ему больную ногу.
– Отличное платье, – похвалил он, когда Иден наконец вышла из своей спальни. – Ты всегда была для меня самой красивой женщиной в мире.
