– Я знаю, – заверила его Иден, но, похоже, он не слышал ее, погруженный в свои мысли.
– Я любил его и думал, что соперничество между нами не так серьезно, как считали многие. Только на гран-при Венгрии я понял, насколько все сложно. Джанни отчаянно хотел победить, и я мог его пропустить. Мне следовало это сделать. Но он рискнул и прибавил скорость на повороте. Никогда не забуду, как его автомобиль вынесло за пределы трассы. – Рейф медленно вошел в дом, и Иден поспешила за ним. – Той ночью, находясь в отделении интенсивной терапии и глядя на Джанни, подключенного ко всем этим аппаратам, я пообещал себе, что больше ничто никогда не встанет между нами и я положу конец ссоре, которая разделила нас.
– Из-за чего вы поссорились? – с замирающим сердцем прошептала Иден, ожидая ответа. – Это из-за меня? – Его немой кивок подтвердил самое худшее, и она с трудом сдержала слезы. – Неудивительно, что ты меня ненавидишь. Это я виновата в том, что произошло с Джанни.
– В том, что произошло, виноват он сам, – твердо сказал Рейф. – Мне понадобилось три года, чтобы это понять. Он пошел на необдуманный риск и дорого поплатился за это, но наблюдать, как он пытался примириться с тем, что на всю жизнь останется парализованным, было очень тяжело. Я чувствовал себя виноватым, потому что имел все, а он – ничего. Потерять тебя было нелегко, но это ничто по сравнению с той мукой, которая ему предстояла. Я так и не смог его спасти. Он предпочел покончить с собой.
Впервые за все это время Иден поняла, какими тяжелыми стали прошедшие несколько лет для Рейфа. Он был потрясен, застав ее в объятиях брата, и поверил Джанни, а не ей. Она была слишком обижена, чтобы попытаться защитить себя, но к тому времени, когда гнев Рейфа остыл и он, возможно, выслушал бы ее, Джанни попал в аварию.
– Я должен ехать. Меня ждет самолет, – заявил Рейф, надевая пиджак – Куда ты пойдешь? К Невиллю Монктону?
– Нет! Между нами ничего нет. Я не знаю, что мне делать дальше, – призналась Иден.
Она правда не знала, что думать; как реагировать на его слова, но у Рейфа не было времени, чтобы подробнее все с ней обсудить.
Когда Рейф медленно шел к машине, у Иден возникло такое чувство, будто он не хочет уезжать. Рев заводящегося мотора напомнил о тех временах, когда она, охваченная мрачными предчувствиями, стояла рядом с трассой, по которой с оглушительной скоростью мчались автомобили.
– Рейф!
Он уже находился в конце подъездной аллеи, но, увидев ее в зеркало, притормозил и опустил стекло.
