Голиков понял, какое огромное дело задумал бывший его «ученый приказчик». Русские селения на Аляске, на островах, постоянная добыча зверя! Миллионные барыши!
— Ладно, — молвил он в раздумье. — А кто будет в ответе за весь поход?
— Я, — сказал Шелихов. — Я сам пойду на Кадьяк. И жена со мною. Мы вместе и в радости, и в риске, и в беде…
Голиков встал и протянул ему руку:
— Дело!
Три корабля строились на берегу Охотского моря, в устье небольшой речонки, где вырос целый городок мастеровых.
Шелихов сам наблюдал за строительством кораблей, вникая в каждую мелочь, стараясь выиграть время. С особой строгостью отбирал он матросов и будущих поселенцев на Кадьяке: в таком отважном походе не только здоровьем, но и характерами люди должны быть сильны…
Он был доволен своим отрядом: видавшие виды моряки, сибирские охотники, мастеровые сразу соединились в одну семью, крепкую, дружную в работе.
Наступил долгожданный день, и корабли вышли в море.
Курильские острова… Камчатка… Штормовой океан… Скалистые безлюдные Командоры… Тяжёлый и суровый путь.
А потом на океан надвинулся густой туман, и вскоре засвистели пурги… Нужно было готовиться к зимовке или возвращаться в Петропавловск, на Камчатку.
Но нет, Шелихов не повернёт обратно. В это большое дело вложена вся его жизнь, здесь уж не может быть ни минуты колебаний.
Только в следующем году, после суровой зимовки на острове Беринга, после голодовок, болезней, неустанных работ по спасению кораблей небольшой отряд Шелихова высадился на Кадьяке.
И ещё в те минуты, когда лодка, отчалив от галиота, приближалась к отмели, где-то с берега, из тёмного леса, донеслась первая людская «весть»: густо окрашенная кровью стрела вонзилась в борт лодки…
Это была угроза, вызов, объявление войны…
Дремучий молчаливый лес высился на берегу, а дальше до самого поднебесья вставали горы, тоже сплошь покрытые лесами. В этих дебрях таился неведомый враг…
Шелихов и не ждал радушной встречи. Он знал, что племена Аляски, Кадьяка и Алеутских островов были вынуждены защищаться от участившихся нападений приплывавших издалека белых людей. Мореходы рассказывали о страшной кровавой резне, какую учинили на этом побережье южнее Кадьяка испанские и английские пираты и купцы.
Как же уверить туземцев, что он не грабитель, не пират? Для этого потребуется немало времени и усилий. Возможно, будут и сражения. Сам он, конечно, не станет нападать. Но, если уж придётся защищаться, — эти бывалые люди сумеют за себя постоять…
