Как-то вечером Пётр Иваныч, Витя и дядя Вася о чём-то тихо разговаривали. Я подошёл к ним. Они повернулись ко мне. Глаза их были хитрыми. Пётр Иваныч вдруг громко сказал, будто меня и не было в комнате:
– Как, Витёк, думаешь, может, нора уже нашему Фёдору настоящим разведчиком быть?
– Думаю, пора.
– А ты, Егорыч?
– Заждался, Федюшка, давно пора.
– Значит, решено!
Пётр Иваныч, как фокусник, вытащил из-за спины новые кирзовые сапоги:
– Получай, Фёдор.
– А это добавка к ним. – И Витя положил рядом с сапогами новое обмундирование.
– Доволен? – спросил Пётр Иваныч.
Я от радости совсем растерялся. Все слова вылетели у меня из головы.
Пётр Иваныч усмехнулся:
– Однако сапоги-то великоваты. Впору прятаться в них. Перешивать придётся.
– Это уж по моей части, – сказал дядя Вася. – До фронта сапожным делом занимался, а тут и вовсе сапожником стал.
На другой день после обеда мы с дядей Васей пошли в сапожную мастерскую. Она находилась в том же селе, где и баня. Из усадьбы к селу вела прямая дорога.
Дядя Вася нёс сапоги под мышкой. Чего он только не умел – и пахать, и сеять, и косить, и жать, и дом поставить, и за лошадьми ходить, и одежду починить, и еду приготовить! А теперь он мне сапоги сошьёт!
Мы вошли в хату. В ней кисло пахло кожей. В углу в кучу были свалены красноармейские ботинки и сапоги. На длинном низком столе лежали дратва, куски кожи, сапожные колодки, железные и деревянные гвоздики, грязный воск.
На раскладных стульчиках сидели бойцы в фартуках и тачали сапоги. Все они были старше разведчиков, а один, с усами, даже старше дяди Васи. Работали молча. Только слышался стук молотков по коже.
– Привет, славяне, – поздоровался дядя Вася.
– Егорычу – почтенье, – ответил усатый.
– Поработаю немного. А то вот разведчик наш без сапог ходит.
Дядя Вася надел фартук, сел на свободный стульчик, вытащил из кармана прихваченный в штабе лист бумаги и расстелил на полу:
– Сымай правый ботинок и ставь сюда ногу.
Он обвёл карандашом на бумаге мою ступню, посмотрел на лист и сказал огорчённо:
– Где ж на тебя тут колодку наберёшь?
– Чего заскучал? – посмотрел на дядю Васю усатый. – На, держи! Подгонишь на пацана!
Усатый кинул ему две деревянные колодки. Они были старые, все в маленьких дырочках от гвоздей. Дядя Вася повеселел, взял сапожный нож, быстро подогнал колодки под мои ноги. Потом поточил нож на оселке и принялся за сапоги. Он легко резал кожу, натягивал её на колодки, вколачивал тонким молотком гвоздь к гвоздю, протягивал обеими руками дратву. С его лица не сходила улыбка. Он всегда был таким, когда делал какое-нибудь невоенное дело.
