Сегодня я получил эту тетрадь чернила и перо. Хочу вести дневник говорить с самим собою углубиться в жизнь чтобы извлечь из этого все возможное для самого себя, а может быть хоть немного и для тех друзей которые думают обо мне и болеют за меня душой.
Завтра Первое мая. В охранке какой то офицер сладко улыбаясь спросил меня: «Знаете, что перед этим праздником мы забираем очень много ваших?»
Сегодня зашел ко мне полковник Иваненко жандарм с целью узнать убежденный ли я эсдек, и в случае чего предложить пойти на службу к ним…
«Может быть вы разочаровались?» Я спросил его, не слышал ли он когда-нибудь голоса совести и не чувствовал хоть когда-нибудь что защищает дурное дело…
…Где выход из ада теперешней жизни в которой господствует волчий закон эксплуатации гнета насилия? Выход — в идее жизни базирующейся на гармонии жизни полной охватывающей все общество все человечество выход — в идее социализма идее солидарности трудящихся. Эта идея уже близится к осуществлению, народ с открытым сердцем готов ее принять. Время для этого уже настало. Нужно объединить ряды проповедников этой идеи и высоко нести знамя, чтобы народ его увидел и пошел за ним. И это в настоящее время насущнейшая из задач социал демократии, задач той горсточки, которая уцелеет.
Социализм должен перестать быть только научным предвидением будущего. Он должен сделаться факелом зажигающим в сердцах людей непреодолимую веру и энергию…
Небольшая, но идейно сильная горсть людей объединит вокруг себя массы, даст именно то, чего им недостает, что оживит их, вселит в них новую надежду, рассеет страшную атмосферу недоверия и жажду кровавой мести, которая обращается против самого же народа.
Правительство убийц не повернет жизнь в старое русло. Не пропадет даром пролитая кровь ни в чем не повинных людей, голод и страдания народных масс, плач детей и отчаяние матерей…
…Опять был у меня полковник Иваненко. Увидав его, я задрожал, словно почувствовал противное, скользкое прикосновение змеи к своему телу. Он пришел с тем, чтобы любезно сообщить дело передано в военный суд, обвинительный акт уже послан мне, расспрашивал, есть ли у меня книги, как здесь кормят, уверял, что, будь его воля, он бы устроил в тюрьме театр. А когда я вновь спросил его, не заговорила ли в нем совесть, он с сочувствием и соболезнованием в голосе ответил, что я не в себе.
…Ежедневно заковывают в кандалы по нескольку человек. Когда меня привели в камеру, в которой я уже когда-то, семь лет тому назад, сидел, первый звук, какой я услышал, был звон кандалов. Он сопровождает каждое движение закованного. Холодное, бездушное железо на живом человеческом теле. Железо, вечно алчущее тепла и никогда не насыщающееся, всегда напоминающее неволю. Теперь в моем коридоре из тринадцати человек заковано семь. Заковывают из жажды мести, из жажды крови. Эту жажду стремятся утолить те, что находятся вверху.
