К счастию, на 15-е число ге[нерал] Барклаи проник опасности и вследствие сего армия предприняла того дня отступление. Оставя без подпоры вступивший уже тогда в дело арьергард гр[афа] Палена, она следовала тремя колоннами к Смоленску: 1-я чрез Рудню, а 2-я и 3-я чрез Поречье. (...)
26-го числа с вечера, обе армии поднялись с места и направились 1-я в Ведро, а 2-я в Катань, оставя отряд на дороге к Поречью для наблюдения над вице-королем италийским. Намерение наше было воспользоваться развлеченным положением неприятельской армии, и чрез поражение Нея и Мюрата разорвать ее линию. Мысль похвальная! Но, к нещастию, нерешительность и тут председательствовала в совете! Страх наш простирался до того, что при стремлении нашем к Рудни, мы опасались действия вице-короля от Поречья на наш правый фланг, тогда как всякое неприятельское движение, сколько было опасно от юга, столько благоприятствовало от севера, ибо обращало нас (хотя и против воли нашей) к выгоднейшему положению - к заслонению изобильнейшаго края отечества. Грусно и смешно сказать, что в совете положено было ни под каким предлогом не отходить более трех переходов от Смоленска, хотя бы случилось совершенно истребить корпуса Мюрата и Нея и тем разрезать надвое неприятельскую армию! Зачем же было двигаться с места? Зато исполнение соответствовало соображению! 27-го атаман Платов и ген[ерал]-лейтенант граф Пален соединенно разбили при дер. Инкове несколько полков неприятельской кавалерии, под командою генерала Сабостияни и Монбрюна находившияся.
Тем началось и кончилось великое предприятие! Остальное время армии вместо наступления ходили с места на место, выбирая позиции к сражению и даже (неизвестно по каким причинам) два раза возвращались к Смоленску и обратно приходили к Рудни.
Между тем французская армия 29-го июля предприняла движение к Росасне, и 5-й корпус подвинулся из Могилева в Романове. Мюрат и Ней заняли позиции на правом берегу Днепра против дер. Холиной. ...Тот же день вся кавалерия Мюрата, подкрепленная 3-м корпусом (Нея), подошла к Красному и атаковала ген. Неверовского, который геройскою неустрашимостию изгладил проступок без пользы защищать пустой город и без надежды на подкрепление отступать 45-ть верст, окруженным всею кавалериею. Отряд сей ночевал в 5-ти верстах от Смоленска.
Что же предпринимал Барклай при быстром стремлении неприятеля к сему городу, угроженному занятием прежде возвращения обеих армий?
