И действительно, с этого дня на любой из островов обширной цепи моряки сходили без всяких опасений. Островитяне с готовностью указывали им тропинки, приглашали к себе, угощали рыбой и плодами…
Почти ежедневно навещая корабль, предводитель племени о чем-то настойчиво просил капитана. Теперь даже новые подарки не удовлетворяли вожака островитян. Наконец, Коцебу понял его просьбу. Оказывается, по обычаю дружбы, существовавшему на островах, вожак хотел обменяться с командиром «Рюрика» именами. Коцебу охотно согласился. Островитяне звали его теперь «Рарик», а своего предводителя — «Татабу».
В течение непродолжительного времени офицеры и матросы узнали местные названия островов, проливов, деревьев, птиц и рыб.
Однажды Коцебу пригласил островитян на корабль, показал им компас, а затем принялся объяснять, что любое слово может быть записано с помощью букв. Он взял грифель и написал на доске имя своего добровольного проводника: «Лагедиак»… Островитяне с удивлением смотрели на причудливые значки. Командир кликнул с палубы матроса и молча указал на доску:
— Лагедиак… — громко прочитал матрос.
Среди гостей тотчас же произошло смятение. Бледный, с трясущейся челюстью, Лагедиак ждал, что с минуты на минуту превратится в замысловатые значки… Он успокоился лишь тогда, когда командир стёр с доски его имя.
Обрадованный Лагедиак попросил командира изобразить на доске имя своего насмешливого спутника — Лангина. Тот с криком метнулся из каюты и прыгнул за борт.
Не ради забавы, однако, показывал Коцебу островитянам и компас и письмо. Капитан хотел узнать, имеются ли вблизи этой коралловой группы, названной островами Румянцева, какие-либо другие земли. Лагедиак понял этот вопрос. Он взял грифель и, указав на юг, начертил семнадцать островов… Эти острова назывались Эрикуб, и путь к ним, как объяснил проводник, мог занять не больше одного дня. Он сумел ещё объяснить, что на островах растёт хлебное дерево и кокосовые орехи, а население состоит всего лишь из четырех человек.
На острове Отдиа, самом большом в группе островов Румянцева, на плодоносной, нетронутой земле матросы, руководимые Шишмаревым, принялись насаживать огород. Вскопав лопатами обширную площадь, моряки засеяли её дынями, арбузами, пшеницей, лимонными семенами и ямсом… Шишмарев объяснил островитянам, что теперь следует ждать урожай. И те, казалось, понимали торжественную важность этого момента: земля их родины принимала жизнетворные зёрна, принесённые русскими моряками для радости и счастья на этих островах.
