Сергиенко снова посмотрел на Кашлева. То одобрительно кивнул.
— Хорошо, давай свои условия.
— Первое, — Шалманов кашлянул в кулак, выгадывая время, чтобы точнее сформулировать мысль. — Если я начну боевые действия, то прекращу их только после безоговорочной капитуляции боевиков. Второе, никакие миротворцы, никакие хасавюртовские лебеди в Чечне с мандатами Москвы появляться не должны. Я хочу заранее предупредить правительство, что второго предательства верхов армия не потерпит.
Сергиенко сидел, безвольно положив на стол руки со старчески вздутыми жгутами вен и в глазах его стояло холодное безразличие.
— Вот ты ставишь условия, — сказал он вяло, когда Шалманов замолчал. — В принципе я с ними в чем-то согласен. Теперь скажи, ты веришь, что решения правительства по вопросам войны и мира зависят от меня?
— В целом вряд ли, но если мнение министра обороны ни во что не ставится, я бы на его месте встал и хлопнул дверью. Россия уже досыта нахлебалась крови из-за бездарных политиков.
— Знаешь, Шалманов, почему ты не на моем месте?
— Знаю.
— Тогда слушай, я тебе приказываю принять командование группировкой. Сейчас встанешь, повернешься кругом и — шагом марш!
— Слушаюсь! — Шалманов тяжело встал и одернул китель.
— Погоди, — уже в дверях остановил его Кашлев. — Ты не назвал третьего условия. Потом вспомнишь о нем и поставишь нас в дурацкое положение.
— Третье условие самое простое, — Шалманов остановился, держа руку на большой бронзовой ручке министерской двери. — Ни городов, ни аулов, даже хуторов к государственным праздникам по заказу я брать не стану. Даже к дню рождения президента.
— Разумное условие, — сказал Кашлев. — Но к моему дню рождения ты все же хоть какой-нибудь хутор возьми.
Шалманов не принял шутки.
— Нет, — сказал он твердо и вышел из кабинета.
Когда дверь закрылась, министр посмотрел на Кашлева.
— Как тебе нравится? И такому вот генералу мы должны вверять судьбы России.
— Не переживай. С войной всегда так бывает. Ты думаешь хлыщеватому императору Александру нравился одноглазый старик Кутузов? Однако речь шла о сохранении престола…
— О сохранении России.
— Не надо. С Россией ни хрена бы не произошло. Как ничего не произошло с Германией, Австрией, Италией. А вот с трона Александра Наполеон Бонапарт мог шугануть. Или назначить своим наместником. Сатрапом так сказать. Поэтому одноглазый и неудобный оказался главнокомандующим… Что касается первого условия, которое нам поставлено, это не мнение одного Шаманова. Это мнение большинства офицеров армии. И об этом следует проинформировать президента.
