Маменька поздоровалась с гостем и повела его знакомиться. Отразившаяся в зеркале за моей спиной физиономия с неприлично редкими и зализанными назад волосенками оптимизма мне не добавила. Поскольку глаз все еще был недокрашен, поворачиваться к этому товарищу лицом я не стала, сочтя, что потерпит полминуты, не барин.
— Пол, это моя дочь Лайза, о которой я так много тебе рассказывала. Лайза, это Пол Версальски…
Ешкин кот! Так вот кого она ко мне приволокла! Тот самый Пол, о котором мне вчера рассказывал отец! Боже мой, променять папу на эту линялую крысу…
От избытка чувств я как-то неловко взмахнула кисточкой и засветила тушью прямо в глаз. Глаз тут же защипало, и я, взвыв белугой, ринулась в ванную комнату спасать зрение. Этот кретин Пол было двинулся за мной, но я недипломатично захлопнула дверь ногой прямо перед его носом. Нашел где и когда продолжать знакомство! У меня тут полный форс-мажор, а он ко мне лезет! Извините, а если бы у меня внезапно расстройство желудка случилось, он что — тоже бы за мной следом поперся?
Минут через пять, когда последствия неудачного макияжа были ликвидированы, я, мокрая и взъерошенная, проследовала на кухню, где уже чинно заседали маменька и Пол. Отца на горизонте заметно не было, из чего я сделала неутешительный для себя вывод, что он полностью устранился от происходящего.
— Позвольте заметить, Лайза, что вы ослепительно хороши, — словно катая во рту горячую картошку, произнес Пол, по-рыбьи уставившись на меня.
Я едва не застонала. Боже мой, это же полный клинический идиот! Говорить женщине, что она ослепительно хороша, когда один глаз у нее красный и натертый, а второй просто зареванный за компанию с первым, — это уже ни в какие ворота не лезет! Я, конечно, понимаю, что он всего-навсего хочет сделать приятное матушке, похвалив ее дочь, но, черт побери, надо же было думать, прежде чем рот открывать! И вот только не надо мне рассказывать, что комплимент был искренним и бесхитростным! У этого истукана ну ничегошеньки в выражении лица не поменялось! Если бы это происходило на съемочной площадке, режиссер такого нерадивого актера мигом бы взгрел и отправил штудировать устав, сиречь систему Станиславского.
— Да, Пол, вы совершенно правы! Теперь вы видите, что я нисколько не обманула вас, сказав, что моя дочь — красавица…
Оба-на, куда это матушку понесло? И вообще, с каких это пирожков она расхваливает меня своему протеже, хотелось бы знать? Если ее на молоденьких потянуло, так при чем здесь я? У меня, между прочим, Лешка есть. И в субботу свадьба, если она, конечно, еще об этом не забыла.
