Он засвистел какую-то песенку, сунул, руки в карманы, повернулся спиной к нам и пошел к берегу. Подняв камень, он с такой силой швырнул его в скалу, как будто целил в Глафиру и надеялся убить её этим камнем.
– Вы, пожалуй, без меня идите, ребята, пещеру искать, – сказала Глафира, – а я посижу возле Фомы Тимофеевича. Что-то Жгутов в шутливом настроении, может нехорошо пошутить.
Глава четырнадцатая. ПОТЕРПЕВШИЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ. ВРАГ НА ОСТРОВЕ
Мы трое поднялись на вершину скалы. Подниматься было нетрудно. К морю скала обрывалась круто, и, когда я глянул с обрыва вниз, у меня закружилась голова. Чайки летали подо мной с резкими криками, волны казались совсем маленькими. Я отошел от края и строго прикрикнул на Вальку, которая тоже, конечно, рвалась посмотреть вниз.
– Скучные здесь места, Фома, – сказал я. – Нехорошие места. Мокрые камни, холодно и ни травинки, ни кустика. А у нас в Воронеже леса, речки, скот на лугах пасется. А тепло! А солнечно!
– Ну, я у вас в Воронеже не был, – хмуро сказал Фома, – а мне и здесь хорошо. У нас знаешь, какие места богатые – ужас! Этой весной ещё не так много было рыбы, а то, бывает, селедка в губу зайдёт, так весло в воду опустишь, а оно стоит.
– Ну и что? Одна рыба! – начала дразниться Валька. – А у нас и лес, и поле, и речка!
– Леса, конечно, я не видел, – согласился Фома, – только на картинках да в кино. Но, по-моему, ничего в нем хорошего нет. А цветы и у нас в тундре по веснам цветут, да ещё какие!
На самой вершине скалы была ровная площадка. Фома сказал, что, после того как найдем пещеру, перенесем туда деда и наберем водорослей, надо будет поставить здесь флаг или костёр зажечь. Все моряки знают, что Колдун – остров необитаемый, и, если увидят флаг или дым костра, сразу поймут, что, значит, тут люди в беде. Я обвел глазами весь горизонт по кругу., Ни одного судна не было видно. Море слегка волновалось, солнечные лучи прыгали по воде. Оно было живое, море. Даже веселое. Трудно было поверить, что только несколько часов назад оно так ревело и бушевало.
Я засмотрелся на море и вздрогнул, когда меня окликнул Фома. Он звал меня, стоя много ниже вершины, у большого черного камня. Я б никогда не подумал, что за этим камнем вход в пещеру, а Фома, оказывается, сообразил. Он приметил пустую банку из-под консервов, валявшуюся неподалеку, и решил, что, значит, люди располагались где-нибудь поблизости. А кто же будет располагаться под открытым небом, если есть пещера!
