Каддерли посмотрел на него мутным взглядом, гадая, издевается учитель, или дела действительно настолько плохи.
– Все в порядке, – робко ответил Каддерли.
– Ну, конечно, – начал разглагольствовать Авери. – Только так ты и мог сказать. Такой хороший парень! Никогда не обращаешь внимания на свою боль. – Авери хлопнул его по спине, исхитрившись попасть по самому больному месту.
– Вы пришли дать мне список работ на сегодня, – спросил Каддерли, пытаясь сменить тему.
– Работ? – спросил Авери, казавшийся по-настоящему ошарашенным. – Да нет, ты на сегодня свободен. Даже если работа и есть, не обращай на нее внимания. Мы же не можем занимать такого ценного ученого домашней работой. Делай, что хочешь. Наверняка, тебе лучше знать, где ты наиболее полезен.
Каддерли не верил ни одному слову. А если бы даже и поверил, все равно не смог бы это осмыслить.
– Так зачем же вы здесь? – спросил он.
– Неужели мне нужно объяснять, почему я хочу повидаться со своим любимым учеником, – ответил Авери, снова от души хлопнув Каддерли по спине. – Нет. Я просто зашел пожелать доброго утра, что с удовольствием и делаю. Доброго утра! – Он уже собрался уходить, но внезапно повернулся и набросил на Каддерли медвежью шкуру. – Воистину доброе сегодня утро!
Глаза Авери вдруг наполнились слезами, и он положил руку на плечо молодого человека.
– Как только ты попал к нам, я сразу понял, что ты вырастешь прекрасным парнем, – сказал он.
Каддерли ожидал, что тот немедленно сменит тему, как часто делал в годы его, Каддерли, юности. Но Авери продолжал говорить.
– Мы боялись, что ты пойдешь в своего отца – он был очень умным человеком, прямо как ты. Но совершенно неуправляемым, видишь ли. – Послышался утробный смех Авери. – Я обозвал его последователем Гонда! – священник хохотал вовсю, и на плечо Каддерли обрушился целый град ударов.
Каддерли так и не понял, в чем был юмор, но ему было очень интересно услышать что-нибудь о своем отце. Этой темы всегда избегали в библиотеке, а Каддерли, не помнящий ничего до своего прибытия в библиотеку, особо и не любопытствовал.
– Да так оно и было, – продолжал Авери, становясь спокойным и мрачным. – Или, боюсь, даже хуже. Он не мог здесь оставаться. Мы не могли позволить ему использовать наши знания для его непонятных целей.
– Куда он отправился? – спросил Каддерли.
– Я не знаю. Это же было двадцать лет назад! – ответил Авери. – После того мы видели его лишь однажды, когда он представил декану Тобикусу своего сына. Теперь ты понимаешь, мой мальчик, почему я к тебе все время придираюсь, почему я боюсь, что твой путь приведет тебя к неприятностям?
