Но первое, что сделал Израиль, одержав такую блестящую победу над арабами, это заложил фундамент своего поражения оными. Это оказалось на удивление легко: вместо того, чтобы объявить Газу, Иудею и Самарию своими неотъемлемыми частями (каковыми они в действительности и являются) и очистить их от арабов, Израиль превратил их в незаживающую, гноящуюся рану. Конечно, решительные, справедливые действия Израиля неизбежно вызвали бы протесты международной общественности, обвинения в незаконном захвате чужих территорий и массовом изгнании миллиардов ни в чем не повинных арабов с земли, на которой их предки жили за миллионы лет до 1948 года Нашей эры, когда слово «Израиль» было впервые изобретено безродными космополитами, которых теперь принято называть сионистами.
Честно говоря, даже мне нелегко осудить израильских лидеров за это решение. Газовые камеры и крематории бездействовали вот уже больше двух десятилетий. Катастрофа навсегда стала достоянием истории, с каждым днем все более и более древней. Жгучий стыд за бессмысленное убийство миллионов евреев навсегда излечил цивилизованные народы от антисемитизма. Если евреи будут вести себя хорошо, народы мира, благодаря органически присутствующей в каждом человеке тяге к добру, неизбежно проникнутся к ним заслуженной любовью и уважением. Волки и овцы мирно, хотя и непонятно, зачем, улягутся рядом, и наступит мир на земле и в человецех благоволение. А евреям, сами понимаете, больше ничего и не нужно.
И Израиль, задыхаясь от собственного благородства, оставил свои земли смертельному врагу.
Мысленно ставя себя на место израильского руководства того времени, я понимаю, что в то время трудно было себе представить, что жертва окажется бессмысленной, что она не помешает прогрессивному человечеству гневно протестовать против незаконного захвата Израилем чужих территорий и массового изгнания ни в чем не повинных арабов с территорий, на которых их предки мирно жили задолго до того, как с лица Земли исчез последний динозавр. Трудно было понять, что антисемитизм никуда не делся. Трудно было признать, что он вечен, как Вечный Жид, а, может быть, еще вечнее. Трудно было представить себе, что прогрессивное человечество по-прежнему мучительно страдает от так и не решенного еврейского вопроса и по-прежнему мечтает об окончательном его решении. И все же… И все же…
Каждый, комментатор, пишущий о Ближнем Востоке, счел своим долгом охарактеризовать смерть Арафата как начало новой эры в «мирном процессе». Это, конечно, чушь. Дальнейшее развитие «мирного процесса» нетрудно предсказать. Новый «раис», недавно утвердившийся в кресле своего кровожадного предшественника, непринужденно и без малейшего поползновения сказать спасибо, примет все, что Шарон, в тщетной надежде отсрочить гибель своей страны, ему преподнесет. Затем он скажет, что этого мало и потребует чего-нибудь еще. И еще. И еще. Если Израиль попытается возражать, последует новая интифада, и сионистские зверства против беззащитных «палестинцев» привлекут внимание мировой общественности, а взорванные автобусы и в упор расстрелянные арабами еврейские дети и беременные женщины — не привлекут. Международное общественное мнение вновь твердо встанет на сторону арабов. Выбор, стоящий перед Израилем — уничтожить врага или погибнуть — станет еще более очевидным. Теоретически возможно, что безвыходная ситуация выдвинет на первый план мудрого лидера, у которого достанет мужества сказать, что после шестидесяти лет безуспешных попыток достичь мира с арабами, Израиль меняет свою политику в пользу бескомпромиссной самозащиты. Не исключено, что миролюбивая международная общественность навалится всем кодлом и задавит Израиль за отказ лечь и умереть. Я полагаю, что этого не произойдет. Мир будет исходить ненавистью к евреям, и вонь при этом будет стоять до неба, но к этой ненависти будет примешано неизбежное и заслуженное уважение к победителю. В любом случае политика бескомпромиссной самозащиты является сегодня единственной надеждой Израиля выжить. И даже если Израилю суждено погибнуть, то все же лучше погибнуть, сражаясь, как евреи Варшавского гетто, чем как шесть миллионов беззащитных евреев, безропотно давших себя уничтожить.
