— Ты и вправду распущенная.
Улыбка дрожала на ее влажных губах, в глазах плясали искорки.
— Я просто предусмотрительная.
Лайам отодвинулся от нее на несколько дюймов и развязал пояс платья. Шелест ткани в узком лифте звучал неестественно громко. Он сжал ее лицо ладонями, провел большими пальцами по изящным ушкам, вдоль пульсирующей жилки на шее к глубокому вырезу. Затем стянул черную ткань с ее плеч — и совсем потерял голову.
Черный лифчик прикрывал только нижнюю часть груди, оставляя соски открытыми, и они гордо и вызывающе торчали над ажурной каемкой. Лайам запустил большие пальцы под черное кружево, оттянув его еще ниже, и, нагнув голову, потянулся губами к ее груди.
Колени Обри подкосились, и она упала бы, если бы не откинулась на зеркальную стену. Она запустила пальцы в его волосы, прижимая голову к груди, а он целовал и покусывал то один ее сосок, то другой.
Его ладони заскользили по горячей шелковистой коже, между ее бедер, сквозь мягкие завитки волос туда, где она была уже совсем горячей и влажной от нетерпения. Ее ногти впились в его затылок.
Лайам выпрямился, взял ее руки за запястья и положил их на поручень, шедший вдоль стен лифта.
— Держись.
Он отступил на шаг, чтобы полюбоваться этой безумно сексуальной картиной: возбужденная женщина в платье, раскрытом на груди, с торчащими сосками и спутанными волосами, стояла, опершись на поручень и широко расставив длинные ноги на высоких каблуках.
Лайам опустился на колени, обхватил ладонями ее ягодицы и жадно потянулся к ней ртом. Он с наслаждением вдыхал ее запах, щекотал языком бутон и еще больше возбуждался от стонов наслаждения, которые она издавала. И вот уже по телу Обри прокатилось содрогание, ноги подкосились, он подхватил ее под ягодицы и удерживал, с удовольствием глядя, как ее тело извивается от наслаждения.
Он поднялся с колен и начал расстегивать ремень.
— Позволь мне, — прошептала Обри. Ее пальцы ловко справились с застежкой его брюк.
— Я хочу почувствовать тебя внутри.
Лайам никогда в жизни не слышал ничего прекраснее этого хриплого шепота. Он рывком усадил Обри на поручень и вошел в нее. Она крепко обняла его за шею, обхватила талию ногами. На мгновение Лайам замер, боясь двинуться — так близко он был к пику наслаждения. Затем погрузился в нее — снова и снова, глубже и глубже, пока не почувствовал, как внутри она вся пульсирует, и эти спазмы довели его до пика наслаждения.
Лайам уперся руками в зеркальную стену и уткнулся лицом ей в шею.
