Железные подковы застучали по булыжнику. Сидя верхом на пони серо-коричневой масти, цыган выехал на свет фонарей. Он держал второго пони под уздцы, пегого, в черных и белых пятнах.
– Я привел вам лошадь, – сообщил Таннер Бринк. – Вы ведь хотели прокатиться верхом?
– А куда я хочу прокатиться, на моей ладони тоже можно прочитать? – засмеялась она.
– Ваша линия жизни, молодой господин, стремится к линии жизни Роберта Синклера Давенби. Я знаю его с самого юного возраста, мы тогда повстречались с ним на вересковой пустоши. Я знаю, куда он отправился.
Сердце у нее в груди так и подпрыгнуло, и зашлось, и заколотилось в нервном и восторженном ритме. Кивком она указала на пегого.
– Он заплатил вам, чтобы вы привели мне пони? Цыган пожал плечами.
– Он заплатил мне, чтобы я играл на скрипке. Куда я отправлюсь после того – мое собственное дело.
– И мое также, если я за вами последую?
– Ни одному из нас не уйти от своей судьбы.
– Очень хорошо, – кивнула Сильвия. – Так поехали!
Она забралась в седло пегого. Уже целую неделю Дав уходил из дома на весь день. Она так и не нашла способа проследить за ним – зато теперь!.. Возбуждение ее нарастало. Сердце от волнения забилось сильнее.
Пегий пони уткнулся носом в хвост своему серо-коричневому товарищу и бежал за ним как приклеенный. Они тряской рысью двигались по лабиринту лондонских улиц и переулков сквозь толпы народа. Наконец сами улицы стали темнее, с меньшим количеством фонарей, и факельщики попадались реже. Серо-коричневый круп покачивался и подпрыгивал. Кротовый картуз то появлялся, то вновь скрывался в клубящемся тумане.
Стало тише, и улицы почти опустели. Вдруг влажная дымка рассеялась. Огромная стена без окон высилась слева. Серо-коричневый пони процокал за угол: открылся перекресток, все четыре совершенно безлюдные улицы которого терялись в затянутой непроницаемой дымкой тумана тьме.
– Здесь, – ей цыган, обернувшись через плечо. – По средам.
И исчез.
Сильвия подобрала поводья своего пегого пони. Дымный воздух влажно окутывал ее как одеялом.
– Мистер Бринк? Мистер Бринк!
Ее лошадка вдруг заржала и едва не сбросила ее, а туман все наползал.
Она попробовала тронуть своего пони вперед. Пегий опустил голову и, судя по всему, погрузился в сон. Тщетно била она его пятками по бокам. Вдруг колени пони подломились, и Сильвия едва успела соскочить с него, как он повалился на землю и перекатился на спину, извиваясь на булыжниках мостовой.
– Не самая умная мысль, – раздался чей-то голос. – Можно гарантировать, что седло будет сломано.
