– Проявить наблюдательность в отношении чего?
– В отношении того, что я укажу тебе, плюс всего, что твой любознательный ум найдет достаточно важным.
– Да, сэр.
– На тебе также будет лежать забота о моих личных нуждах, днем и ночью, поэтому я и поселил тебя в спальне, соседней с моей.
– О ваших личных нуждах?
– Завязывать мне галстук. Брить меня...
– Брить вас?!
Он взял понюшку табаку.
– Право! Что тебя так взволновало? Боишься перерезать мне горло?
– По-моему, я должен стать вашим секретарем, – пояснила она, – а не камердинером.
– Человек, место которого ты занял, совмещал и то и другое.
– Ладно. В сущности, мистер Давенби, я не собираюсь оставаться у вас надолго.
Он положил лист бумаги на стол перед ней.
– Вот опись, – протянул он ей лист бумаги, – моего погибшего гардероба вместе с суммой компенсации.
Она принялась читать документ, и глаза ее широко раскрылись.
– О, – удивилась она. – Да, теперь я вижу. Все только самого лучшего качества. И вы даже включили стоимость галстука, который отдали леди Шарлотте.
– Ну разумеется.
Она засмеялась. И он поразился едкой веселости, которая прозвучала в ее смехе.
– Итак, я сойду в могилу древним, умудренным опытом стариком с седой бородой до колен, так и не успев выплатить вам за все.
– Надеюсь, теперь все понятно, – произнес он. – Еше одно: прежде чем ты приступишь к своим трудам, подобным подвигам Геркулеса, дай отчет, пожалуйста, о твоем недавнем прошлом: где ты жил, что ты делал и почему с тобой путешествует француженка.
Он следил за ней очень внимательно, но она ничем себя не выдала. Она просто пожала плечами.
– Я заболел в пути и слег в гостинице в Сент-Омере. Берта служила там горничной и ухаживала за мной. Когда она сказала, что хочет сбежать от любовника, который поколачивал ее, и найти себе место в Англии, я согласился взять ее с собой.
– А до того?
Ни малейшей заминки! Ну разумеется, такая, как она, не могла не подготовить подходящую историю заранее. И звучала она вполне правдоподобно. Однако ее рассказ не мог быть правдой, потому что она не молодой человек, как рассказывала, а женщина, которую ему очень хотелось уложить в свою постель.
– Но Англия и Франция находились в состоянии войны, – закончила она. – Мое положение стало слишком неприятным. И вот я здесь.
Дав положил ладонь на стопку документов.
– Тогда лучше принимайся-ка за работу прямо сейчас. Необходимые счета требуется переписать в гроссбух хорошим почерком.
Она открыла гроссбух, легко придерживая кожаный переплет гибкими пальцами.
