Она согласилась бы на такие условия. Как можно было предполагать, что кровь у нее зазвенит от жаркого, незваного чувства в его присутствии?
Один из лакеев вновь вошел в комнату. Хотя шаги обутого в туфли слуги казались совершенно бесшумными, Роберт Давенби немедленно протянул руку. Вода побежала с руки, прилизывая черные волоски. Маленький серебристый ручеек сбежал с локтя на ковер.
– Ответ?
– Да, сэр. – Слуга вложил запечатанную бумагу в протянутую руку хозяина. – От леди Грэнхем.
Никаких чувств не отразилось на его худом лице, пока он читал письмо. Наконец он погрузил бумагу в воду и потом швырнул в камин. Мокрая бумага зашипела, затем начала обугливаться. Дав щелкнул пальцами, и слуга подал ему полотенце. Он встал – вода лилась с него струями – и закутался в простыню белого полотна.
– Ты есть хочешь, Джордж?
– Я едва-едва начал снова чувствовать свои руки, – ответила Сильвия. – Но я действительно просто изнемогаю от голода.
– Прежде чем мы перейдем к трапезе, может, ты тоже искупаешься? – спросил умопомрачительный мужчина, ради погибели которого она и прибыла в Лондон.
Она встала и поправила дешевые манжеты. Глаза ее сверкали, как дельфтский фарфор, яркие, как два синих цветка горечавки, под сенью темно-медовых ресниц.
Однако никто никогда бы не догадался, что она на самом деле не мальчик, увидев ее в подобном костюме. Манеры ее отличались мальчишеской резкостью, осанка подчеркнуто прямая, сложение хорошее, кисти рук сильные. Мужской камзол словно специально создавали для того, чтобы скрыть предательский изгиб бедра. Ее нежное горло исчезло за воротником мужской рубашки и пышным галстуком. Она даже подбородок выпячивала точно как мальчишка-подросток – гордо и с намеком на надменность.
С такой женщиной не просто будет бороться!
– Не вижу никакой необходимости, сэр, – ответила она Даву на предложение принять ванну. – Я не имею привычки лезть по чужой указке в огонь ли, в воду ли – не полезу и в горячую воду.
– Однако в мой дом ты залез! – рассмеялся Дав. – Впрочем, мои люди все равно уже приготовили для тебя ванну в другой комнате. Так как тебе все равно придется побыть там, пока нам накроют к обеду, ты вполне мог бы заодно смыть с себя и свою малоприятную хмурость.
– Но я не желаю... – отнекивалась она.
– Если ты до сих пор не понял, Джордж, здесь твои желания совершенно несущественны. Мне нужно заняться кое-чем. Ты пока подождешь и делай что хочешь, по своему усмотрению.
