– Есть, сэр.
Помощник поспешно ушел выполнять распоряжения. Он не видел, как конгрессмен от штата Луизиана тяжело опустился в кресло, обитое мягкой перчаточной кожей цвета сливок. Не видел, как тот озабоченно потер руками лицо, а потом взял со стола копию гравюры Уотерфорда, изображающей здание Капитолия, которую, к его великому удивлению, преподнесла ему Дария после выборов.
– Проклятье! – Будро швырнул подарком в каменный камин, и стекло вместе с рамкой разлетелось на сотни сверкающих осколков.
– Я не понимаю… – недоуменно произнесла Дария, нарушая гнетущую тишину, окутавшую их с той минуты, как Рорк выключил телевизор. Она прижала к вискам кончики пальцев, чувствуя себя более растерянной и огорченной, чем когда-либо. – Почему я могу вспомнить, что помолвлена с Джеймсом, и не способна припомнить, что я делала в отеле «Уитфилд-пэлес»?
– Доктор говорила, что повреждения головы непредсказуемы. – Рорка изводило пустяковое, но назойливое подозрение, что, вполне возможно, она лжет. – Давай посмотрим, чего мы достигли до сих пор. Ты вспомнила, что помолвлена с Джеймсом Будро.
Память Дарии с напряжением восстановила еще один фрагмент головоломки:
– Уже шесть месяцев. – Она удивленно посмотрела на Рорка. – Я только что это ясно поняла.
– Видишь, потихоньку все возвращается. И ты вспомнила, что работаешь юристом.
– У меня пока туманное представление о слушаниях и прениях в суде. Я не могу отчетливо восстановить в памяти ни одного дела.
– Тем не менее это еще одна ступенька во времени. И ты смутно припоминаешь, что поцеловала меня…
В памяти Дарии вспыхнула картина – образ Рорка, одетого во все черное: авиационная кожаная куртка, слишком знакомая футболка и джинсы, – фигура, выделяющаяся среди костюмированной толпы, празднующей Прощеный вторник, как одинокий маяк. Еще она вспомнила женщину, которая фактически заползала к нему в штаны.
– Ты был похож на человека, нуждавшегося в спасении.
Она заметила, как его глаза потемнели и стали почти гипнотическими.
– И ты почувствовала потребность меня спасти?
– Та блондинка с раздутым от силикона бюстом была ужасно похожа на барракуду.
В ее голосе Рорк уловил раздраженные интонации и задался вопросом, не ревнива ли она. Догадка, которая должна бы заставить его бежать от нее подальше, показалась странно привлекательной.
– Ничего опасного, относящегося к тебе, моя сладкая. – Его тягучее произношение и глубокий голос подчеркнули сарказм и одновременно опять вызвали вибрацию всех ее нервных окончаний. Он снова уселся в свое кресло и отпил еще один глоток кофе. – Ладно, теперь ты, очевидно, вспомнила свой приход в коктейль-холл. Может, постараешься восстановить в памяти, что происходило наверху, в твоем гостиничном номере?
