— Не буду я есть ее варево!
Высокий голосок Дэви доносился до кладовой, куда Кэролайн зашла за вареньем. Она взяла один из горшочков (судя по рассказам Даниэля, это, видимо, был дар одной из почитательниц) и, осторожно попробовав содержимое пальцем, поняла, что ягода ей незнакома. Но что бы это ни было, варенье имело кисло-сладкий вкус, а значит, вполне подходило к оладьям. Летом, когда снова поспеют фрукты и ягоды, она сама наварит варенья. Кэролайн даже насупила брови, осознав, насколько приятна была ей эта мысль. И тут же мстительно напомнила себе: может статься, что к этому времени ее уже здесь не будет. Нельзя позволять своему воображению рисовать заманчивые картины, как будто она уже обрела свой дом. Дэви принял ее в штыки, да и остальные Мэтисоны не выражали особой радости по поводу ее присутствия здесь. Кроме того, не исключено, что ей самой захочется куда-нибудь отсюда уехать. Она не собирается ухаживать за этими несносными мужланами дольше, чем потребует необходимость. И вправе уйти, как только пожелает, а может быть, они сами вышвырнут ее из дому…
— Замолчи, Дэви, а то она тебя услышит! — увещевал Джон. Как и у брата, у него все еще был мальчишеский высокий голосок.
Кэролайн схватилась рукой за поясницу и попыталась размять ноющие мышцы. О Господи, как же она устала! Слишком устала, чтобы обижаться на невоспитанного мальчишку, да и на любого другого. Слишком устала, чтобы думать. От пота намокли завитки волос на лбу и шее, темные круги выступили под мышками, выделяясь на фоне зеленого платья. Голова раскалывалась, ноги ныли, все тело истосковалось по сну.
Но у нее же нет кровати! Это послужило Кэролайн напоминанием о том, что этот дом не был ей родным, и она находится здесь только из милости.
— Ты будешь есть все, что тебе дадут, и никаких разговоров.
Во время этого строгого замечания Мэта Кэролайн вошла в кухню. Отец и сын встретили ее одинаково хмурыми взглядами. Чуть поодаль от них стояли Джон (от неловкости засунувший руки за пояс) и Томас. Их лица выдавали внутреннюю настороженность, которую чувствовала и Кэролайн. Из передней доносились голоса: Роберт и Даниэль о чем-то громко разговаривали. Скорее всего, они тоже не хотят иметь с ней дело.
— Можно идти умываться и садиться за стол, — коротко объявила Кэролайн. — Ужин готов.
— Умываться?!
Это в непритворном ужасе вскричал Дэви, но, судя по выражению лиц других мужчин, каждый из них думал точно так же.
