— На самом деле, я бы очень хотел это увидеть, — сказал Рафи.
— Может быть, еще увидишь.
— Не знаю. Ты ведь не хочешь мне сказать, где найти того человека. Цыганка сказала, что ты укажешь мне путь. Но, видно, она ошиблась. Я даже боюсь, что она ошиблась и насчет всего остального.
— Я дал слово…
— Да. Ты говорил.
— Если я его нарушу, это будет стоить мне жизни.
— Я не прошу тебя…
— Не просишь... Может быть, и так. Я просто хочу, чтобы ты это знал. С теми силами, о которых я тебе говорил, шутки плохи. Ты хочешь вступить с ними в игру. И я должен предупредить тебя.
—Никакой игры… — начал Рафи, но Мигель перебил его:
— Не говори то, во что сам не веришь. Я же знаю, что ты решил найти того человека во что бы то ни стало. Ты ни перед чем не остановишься. Но ты должен знать, чего это может стоить тебе и мне.
— Послушай… Я вовсе не хочу, чтобы ты нарушил свою клятву, а уж тем более погиб из-за меня. Поэтому обещаю тебе не возвращаться больше к этому разговору. — твердо сказал Рафи. — Но ведь если я сам отправлюсь искать его, ты будешь ни при чем. Верно? Ты и так сделал очень много. Рассказал о его существовании… За это я тебе благодарен. И понимаю, что требовал от тебя слишком многого. Больше я этого делать не буду. Ты идешь по своему пути, а я пойду по своему…
— Ты сказал то, что должен был сказать, Рафи. Но пообещай мне одну вещь.
— Какую?
— Ты отправишься в путь только после того, как мои выступления в столице закончатся. Мне осталось выйти на эту арену еще пять раз. И после пятого выступления ты пустишься в дорогу. Не раньше. Обещаешь?
— Я не понимаю…
— Не надо ничего понимать. Просто пообещай.
— Хорошо.
— Обещаешь?
— Обещаю. Я уеду только тогда, когда ты закончишь выступать в столице.
На этом они расстались в тот вечер.
Рафи добрел до гостиницы и, пробравшись в свою комнату, рухнул в постель. Мысли путались. Уже в который раз за эти дни у него было чувство, что он ходит кругами вокруг какого-то очень важного ответа, который может перевернуть всю его жизнь. Но как он ни ломал над этим голову, ничего толкового на ум не приходило. Все по-прежнему было в тумане.
Дверь в комнату открылась без стука. Рафи понял, что это хозяин. Только он один всегда входил без предупреждения и разрешения. До подобных условностей ему не было никакого дела.
Рафи сел.
— Ну что, — начал шут, прикрыв за собой дверь. — Не устал еще бездельничать?
Рафи пожал плечами. Непонятно было, куда клонит хозяин.
—Я договорился еще на три выступления. Публика хочет видеть тебя.
