Матадор и девушка, видя смущение Рафи, рассмеялись.
— Ну-ну, Рафи, не надо краснеть, как девушка… — сказал Мигель, чем снова заставил Веронику расхохотаться.
— Перестаньте, — не выдержал юноша. — Нашли повод для веселья…
— Что же нам, сидеть такими же мрачными, как ты? От этого вечер не станет приятнее, — заметил Мигель.
— Куда уж приятнее, — невпопад буркнул Рафи. Его голова все еще была занята разговором, который неожиданно прервался с приходом Вероники.
— Он всегда такой мрачный? — спросил Мигель у девушки.
— Почти. Ни разу не видела, как он смеется, — серьезно ответила она.
— И даже ты не можешь его развеселить?
— Нет. Наоборот. Когда он слышит меня, становится еще мрачнее.
— Я догадываюсь, почему.
— Я тоже.
Они оба прыснули.
— Ну, хватит! — почти крикнул Рафи.
— Хорошо, хорошо, — борясь со смехом, сказала Вероника. — Мы больше не будем.
— Да, Рафи, мы больше не будем. Не обижайся…
— Мы просто хотели, чтобы тебе было весело.
— У вас получилось.
Все трое замолчали. Рафи почувствовал, что Вероника с Мигелем обменялись какими-то знаками. Но он не был в этом уверен, поэтому не сказал ни слова.
Мигель встал.
— Рафи, нам обоим пора отдохнуть. Честно говоря, я здорово устал сегодня… У нас еще будет время поговорить о том, что тебя волнует.
— Когда?
— Да хотя бы завтра.
— Обещаешь?
—Да.
— Ты не исчезнешь вдруг, как тогда?
— Нет. Можешь быть уверен. У меня здесь еще несколько боев. Так что мы с тобой еще поговорим. А сейчас ложись спать.
— Ты нашел, где остановиться?
— Я здесь уже десять дней, Рафи. Конечно, нашел. Не волнуйся, отдыхай. Завтра я найду тебя.
С этими словами матадор вышел из комнаты. Рафи остался с Вероникой.
— Что на тебя нашло? — спросила девушка. — Подумаешь, немного пошутили над тобой. У тебя очень веселый друг. А ты ведешь себя, как…
— Он тебе понравился?
—А что?
— Просто так… Интересно. Понравился?
—Да.
Рафи кивнул. Он и сам не знал, почему задал этот вопрос. И тем более не знал, радоваться тому, что Мигель понравился Веронике, или нет...
— Знаешь… Он знает человека, который мог бы помочь мне снова видеть.
— Правда? Он сам тебе это сказал?
— Не совсем так… То есть он не уверен, что тот человек сможет мне помочь. Но есть надежда.
— Что это за человек?
— Мигель не сказал мне.
— Почему?
— Он дал слово не говорить об этом.
— Странно. Неужели данное слово важнее, чем возможность помочь тебе? Он ведь твой друг.
— Но он еще и человек слова. Вот в чем проблема… Я не могу ставить его перед таким выбором, понимаешь? Он мой друг. И заставлять его нарушать слово я не должен. Но в то же время это мой шанс. Может быть, единственный в жизни. Больше такого может и не быть.
