Она дотронулась до его руки:
– В таком случае будем думать только о хорошем.
– Не могу дождаться результатов, которые представит главный дознаватель.
Лилиан старалась не поддаваться пессимизму по поводу сэра Патрика и его изысканий. Она попыталась добиться встречи с ним, но он не пожелал принять ее под предлогом занятости. И она утешала себя тем, что он собирает доказательства невиновности Диллона. Более того, герцог Грейстоун обещал ознакомить его с ее подозрениями насчет Кейна. Больше она ничего не могла сделать.
– Сэр Патрик ничего тебе не сообщал? – спросила она беззаботным тоном, будто это не имело особого значения.
– Отец делает все возможное. И пытается также поддерживать мать.
– Ей лучше?
– Нет. Она не встает с постели.
Он принялся разглядывать свои карты, потом спросил с нарочитой небрежностью:
– Рассел снова тебя навещал?
– Я разочарована тем, что он до сих пор не был у тебя. Но обещал прийти завтра на судебное заседание.
– По крайней мере он не покидает тебя. Никогда не предполагал, что его увлечение тобой приведет к чему-нибудь хорошему. Он указал на ее карты: – Знаешь, Лилиан, лучше прекратить игру, если ты будешь смотреть не в карты, а на свои руки.
Она покраснела:
– Прошу прощения. Двойка и тройка. Ну может ли быть большее невезение?
– Похоже, Рассел возмужал за последние дни.
– Думаю, самое время. Ведь ему скоро двадцать два.
– Возможно, завтра ты заметишь в нем перемену.
– Если он появится на заседании.
– Он сказал, что непременно придет и поддержит нас.
– Как Фанни?
– Фанни, как тебе известно, такие вещи не любит. Но она взяла с меня слово, что я сообщу ей все, как только закончится заседание.
– Ладно, будем надеяться, что тебе удастся сообщить ей добрую весть.
На следующий день Фанни вошла в гостиную Лилиан с крайне озабоченным видом.
– Ну как дела? Как Диллон? Что есть у сэра Патрика? И как насчет заместителя генерального прокурора? Он пересмотрел улики?
– О Фанни. Это было ужасно!
Лилиан забыла о том, что не должна показывать своего смятения, но ей слишком долго приходилось демонстрировать уверенность, и теперь она буквально упала в объятия подруги.
– Дело передадут в суд менее чем через две недели.
– Тихо, тихо. Расскажи мне, что случилось, – попыталась успокоить подругу Фанни, усаживая ее в кресло и сама устраиваясь рядом.
Лилиан вытащила носовой платок, который в течение всего заседания комкала в руке. Теперь от него остались одни клочья. Она приложила их к мокрым от слез глазам и тяжело вздохнула.
