В кабинете не было никакого беспорядка. На полках стояли книги, причем чувствовалось, что каждой отведено строго определенное место. В ячейках проволочного держателя покоились туго свернутые чертежи с соответствующими табличками. Каждый в своей. Но самый образцовый порядок царил среди многочисленных инструментов: циркулей из посеребренной дамасской стали; хронографов, на циферблате которых не видно ни пылинки; приборов для измерения времени, влажности, долготы, широты — целого арсенала, любовно размещенного в кабинете, как на алтаре, воздвигнутом в честь науки.
В противоположном от телескопа углу стояло удобное кресло, рядом был камин, дымоход которого составлял одно целое с кухонным.
Закончив осмотр, Кэтрин перевела взгляд на Хью, глаза у нее блестели от восторга. «Совсем как у Уильяма», — подумал лэрд.
— И вы умеете со всем этим обращаться?
Задай подобный вопрос кто-нибудь другой, Макдональд был бы оскорблен, но сейчас ему хотелось произвести впечатление на незваную посетительницу.
— Я не алхимик. Верю в науку, а не в колдовство, — ответил Хью.
Уильям остался на скамье, куда его усадил лэрд, страх у мальчика давно прошел, уступив место естественному любопытству.
— Тут очень чисто, — одобрительно заметила Кэтрин.
— Я люблю порядок, — пояснил он, не обращая внимания на то, что Кэтрин отодвинулась.
Она предпочла бы, чтобы лэрд оставался за столом. Стоя рядом, он возвышался, как скала, подавлял ее не только своим присутствием, но и ростом.
— Чтите заповеди? Кажется, в Библии сказано насчет чистоты в душе и в доме…
— Вы заметили, что мы уже второй раз углубляемся в теологическую дискуссию?
— Библия стала моим букварем. Помню, я с трудом продиралась сквозь «Книгу Царств».
— В душе вы настоящая еретичка.
Потому ли, что он произнес это с улыбкой, или потому, что на дворе был прекрасный солнечный день, но Кэтрин вдруг ощутила радостную легкость.
— Вряд ли. Просто я предпочитаю мир, населенный рыцарями и героями, нашей унылой действительности, — призналась она.
Хью взял со стола дощечку с крошечными цифрами, вероятно результатами каких-то вычислений, и начал машинально вертеть ее в руках.
— Вы хотите, чтобы наш мир стал похож на сказку, а я хочу понять его. Ну и кто же из нас мечтатель?
Кэтрин засмеялась. Глядя на мать, Уильям тоже расплылся в довольной улыбке, а Макдональд почувствовал, как от ее мелодичного смеха у него заныло в паху.
— Признаю справедливость вашего упрека.
— А я признаю, что становлюсь свободнее с предметами, которые можно рассчитать и измерить, — откликнулся лэрд.
