В это солнечное весеннее утро лишь фамильная роща соответствовала духу погребальной церемонии. Высокие сосны, окруженные вязами, ясенями и платанами, отбрасывали длинные тени на маленькое кладбище и на группу скорбящих. Неподалеку от могилы, вырытой для Генри, покоилась леди Эдит Брэвертон Кэмпбелл. Ее надгробная плита была увенчана гранитной фигуркой скорбящего ангела, который, молитвенно сложив руки, устремил взор к небесам. По обе стороны от леди Эдит лежали ее дети, не издавшие ни единого вздоха при рождении. На крошечных надгробиях не было ни ангелов, ни херувимов, только дата: 1744.
Отдав дань мертвым, Кэтрин перевела взгляд на живых. Отец Генри, иссохший старик. Интересно, стал бы Генри похожим на отца через несколько лет? Его сестра, чьи крошечные жадные глазки словно пронизывают окружающих насквозь, а нос постоянно вздернут. По мысли его обладательницы, это придает ей значительность, хотя на самом деле она выглядит просто смешной. Сэмюэлсон, дворецкий Данмут-Холла, непреклонный старик, часто предъявлявший Генри ультиматумы и споривший с ним из-за оплаты счетов. Тетя Беатрис, домоправительница, такая старая, что все уже забыли ее настоящее имя и звали этим ласкательным прозвищем. И наконец, Сара. Очаровательная, добродетельная Сара, наследница того, что осталось от Данмут-Холла, и еще кое-каких мелочей, любимая дочь Родерика Кэмпбелла, седьмого графа Данмута. Представители нескольких поколений семьи Кэмпбеллов отныне будут постоянно окружать Генри. Есть некая горькая ирония в том, что он покоится здесь не в награду за собственные заслуги, а потому, что женился именно на ней. Происхождение Кэтрин никак не изменило ее жизнь, а если и изменило, то не в лучшую сторону. Оно повлияло только на выбор места последнего упокоения ее супруга!
Комья забарабанили по крышке гроба, причудливое стаккато, возвестившее об окончании печальной церемонии. Мысли Кэтрин витали далеко, хотя глаза по-прежнему были устремлены туда, где в могиле лежало тело мужа, заключенное в грубую сосновую оболочку.
Но думала она о человеке, который несколько дней назад чуть не сшиб ее конем. Удостоверившись, что она не пострадала, незнакомец вскочил на своего черного скакуна, причем проделал это столь же молниеносно, сколь и элегантно. Затем чуть насмешливо поклонился, Кэтрин в ответ наклонила голову, и они расстались. Интересно, вспоминал ли он о ней? Во всяком случае, не так часто, как она о нем…
